– А что с моими вещами? Где моя одежда? Он лишь пожал плечами и скрылся за дверью.

– Поищи в третьем шкафчике, лапушка. Амелия проверила все шкафчики, один за другим.

Дверцы открывались туго, с противным громким скрипом. Внутри были только тощие стопки простыней и больничное белье, но ничего похожего на кожаную дорожную сумку, которую Амелия брала с собой в Гвадалахару.

– Похоже, кто-то их унес, – предположила другая старушка. – Наверное, тот черномазый парень.

Ну да, конечно же! Амелия вдруг вспомнила, что сама попросила Джулиана забрать сумку домой. Сумка была дорогая, ручной работы, и здесь просто негде было ее поставить, чтобы не опасаться за сохранность вещей.

Интересно, что еще она забыла? Высшая школа математических наук доктора Джона Д. О'Брайена находилась на Нью-Дадли. Кабинет Амелии в лаборатории – номер 12–344. Номер телефона Джулиана? Восемь.

Амелия забрала из душевой сумочку с косметикой и разными мелочами и достала оттуда мини-комм. На панели с кнопками остался застывший мазок зубной пасты. Амелия села на кровать, отчистила комм и набрала номер Джулиана.

– Мистер Класс на занятиях, – сказал автоответчик. – У вас что-то срочное?

– Нет. Просто сообщение, – Амелия помолчала. – Милый, принеси мне какую-нибудь одежду. Меня выписали.

Она положила комм обратно в косметичку и потрогала затылок. Пальцы наткнулись на прохладный металлический диск в основании черепа. Амелия смахнула набежавшие слезы и коротко ругнулась:

– Черт!

Высокая, массивная санитарка вкатила в палату кресло-каталку, на котором сидела маленькая дрожащая китаянка.

– Это еще что за новости? – возмутилась санитарка, увидев Амелию. – Эта кровать должна быть свободна!

Амелию разобрал смех. Она взяла под мышку косметичку и книжку Чандлера, другой рукой запахнула поплотнее больничный халатик и вышла в коридор.

Я отыскал Амелию далеко не сразу. В ее палате были только крикливые старые склочницы, которые или ничего не говорили, или обманывали меня. Амелия оказалась в приемном покое. Ей нечем было заплатить за комнату и за медицинское обслуживание, но зато ей бесплатно принесли порцию какой-то совершенно несъедобной пищи – хотя она ее и не заказывала.

Наверное, эта еда оказалась последней каплей, переполнившей ее чашу терпения. Когда я подал Амелии одежду, она одним движением сбросила убогий голубоватый больничный халат и осталась совершенно обнаженной. В комнате, кроме нас, было еще восемь или девять человек.

Я застыл, словно громом пораженный. И это – моя скромница Амелия?

Регистратор, кудрявый молодой человек, вскочил с места.

– Стойте! Вы… Что вы такое делаете! Здесь нельзя!..

– Ничего, смотрите, – Амелия первым делом надела рубашку и неторопливо застегнула ее на все пуговицы. – Меня вышвырнули из моей комнаты. И мне просто больше негде…

– Амелия!.. – она и бровью не повела, будто не услышала меня.

– Пройдите в женский туалет! Уйдите скорее!

– Спасибо, но я не уйду, – Амелия встала на одну ногу и принялась натягивать носок, но пошатнулась и чуть не упала – я едва успел поддержать ее. Все присутствующие замерли в почтительном молчании.