– Я понимаю, – сказал Шютт, готовый ради миллиона на все, – но что же я должен придумать?

– Ты должен придумать, как мне украсть на два миллиона фунтов вин со складов «Крюз и сыновья» в Бордо. Мне знаком каждый дюйм этих складов. Я знаю, где лежит каждая бутылка самых уникальных вин в этом самом большом винохранилище Франции.

– Это необычное дело!

– Конечно.

– Нет, действительно. Я хочу сказать, что уже много лет обдумывал нечто подобное – вроде хобби.

– Насчет вина?

– Нет, вообще насчет крупного ограбления. С помощью моих компьютеров я разработал сценарии четырех крупных ограблений с гарантированным успехом, но, естественно, не смог их осуществить, так как был слишком занят, и еще они требуют определенное количество профессионалов, которых у меня нет под рукой.

Капитан снисходительно улыбнулся.

– Ты должен завещать эти планы мне.

– Конечно! – Гэс сделал пометку в блокноте, – у тебя есть в распоряжении группа – э-э-э – профессиональных преступников?

– Пока что нет.

– Но ты предполагаешь их участие в деле?

– Да, конечно, но…

– Никто не знает, что ему потребуется через минуту. Возможно, нам потребуется взломщик сейфов, возможно – трое наемных убийц. Все зависит от тебя, дружище.

– Ты прав.

– Значит, ты должен знать, где взять их. Я уже давно понял, что самый простой способ быстро получить крупную сумму денег – это украсть их. Для меня это сложно – большой риск «засветиться». Я подведу «Кембриджскую Корпорацию». Тебе же, насколько я понял, терять нечего, и весь риск ты берешь на себя. Ты знаешь, что я доверяю тебе, как никому на свете, поэтому твоя идея мне нравится. Ты разбираешься в винах. Мне это все незнакомо – сколько вина по объему тянут на два миллиона фунтов. Но я готов тебе помочь. Это – моя работа. Я сделаю это для тебя, потому что ты – мой друг и спас мне жизнь. И мы еще осуществим те четыре ограбления, которые я разработал. Мы заработаем на этом миллионов десять и не заплатим не пенни налогов. Ты меня понимаешь, Колин?

– Да, конечно. Мы совершим эти ограбления, и я, если попадусь, сяду в тюрьму. Все очень просто.

В свои сорок семь лет капитан неожиданно понял, что детство кончилось. Война была лишь игрой. Автомобильные гонки были развлечением для великовозрастных мальчиков, воображающих себя мужчинами. Игра была болезнью, но все равно, оставалась лишь игрой. Он понял, насколько хрупкой является его жизнь. Из слов Шютта он понял, насколько часто тот разрабатывал планы похищения чужих денег и – возможно – убийства людей при этом. Преступление в его глазах было лишь вариантом решения логической задачи.

Но это – только со стороны. Он уже был соучастником этого преступления. Оно началось с того момента, когда он проиграл тем двоим китайцам, и его вышибли с флота. Капитан был загнан в темный угол, его окружали враги с дубинками и фонарями, все они слепили ему глаза и норовили ударить побольнее. Он метался под лучами света и ударами, а все кричали: «Ату его!» У него не оставалось другого выхода.

Война тоже была преступлением, но с определенными правилами. Он мог мысленно рассчитать ущерб, который намеревался нанести противнику и обосновать его справедливостью – с военной точки зрения.