— Может, вы и правы, но в законе столько тонкостей, что каждый трактует его по-своему. Дэрроу полагает, что, как пэр королевства, имеет право судить равных себе, обеспечив, разумеется, надлежащий состав суда.

— Из числа своих вассалов.

— Естественно. Где же он найдет судей, которые вынесут нужный ему приговор?

— А каково, милорд, ваше мнение?

— Увы, ваша измена доказана, и к тому вы подписали злосчастный документ. Но крепитесь, не теряйте надежды, миледи.

— О да, милорд, я буду крепиться, пока не умру.

Они вошли в главный зал ее собственного замка.

Кое-кого из мужчин, сидевших за столом, Кайра знала. Сэр Ричард зачитал список обвинений, составленный им самим, выделяя голосом ключевые. Потом ей дали возможность оправдаться. Кайра заявила, что не впускала шотландцев в замок, но когда ее спросили, была ли она заодно с мятежниками и как оказалась в лесу, она заколебалась и в упор посмотрела на Дэрроу.

— У меня и в мыслях не было изменять королю. Но лорд Дэрроу — странный человек с непомерным самомнением. Я чувствовала, что он ищет способ разделаться со мной, хотя я попала в руки мятежника отчасти по его вине. В результате мне пришлось не только расплачиваться за его зверства, но и защищать от него собственную жизнь.

— Ложь! — крикнул Дэрроу, вскочив с места. — Я любил вас!

— Вы не способны любить никого, кроме себя, Кинси.

Он ткнул в нее пальцем:

— Она виновна в измене и признала это. Каков ваш вердикт?

Кайра не удивилась, услышав дружный ответ:

— Виновна!

Она не покачнулась, даже не моргнула, но вздрогнула, когда ее схватили два воина.

— А теперь, миледи, вам предстоит встретиться с палачом, — изрек Дэрроу.

К ее ужасу, лорд Перси, стоявший рядом, не выразил протеста, только пошел следом и, оттеснив стражника, тихо сказал:

— Обязательно исповедуйтесь.

Кайру поразил его серьезный вид и настойчивый тон. Неужели он заботится о ее душе?

— Лорд Перси, благодарю, но…

— Исповедуйтесь!

— Но…

— Умоляю, выслушайте священника.

Во дворе собрались жители Шокейна; многие плакали, тянули к ней руки, касались одежды.

— Миледи! О Боже, миледи…

Одна из женщин, рыдая, бросилась к хозяйке, но ее ударили рукояткой меча.

— Не смейте! — воскликнула Кайра.

Однако на деревянном, наспех сколоченном помосте мужество покинуло ее. Дэрроу тщательно все продумал: видимо, распространил слух, что хозяйку Шокейна казнят за измену, и надеялся, что Аррен поспешит к ней на помощь, но окажется свидетелем ее ужасной кончины. Помост был достаточно высоким, чтобы увидеть казнь с окрестных холмов.

Кайру грубо развернули лицом к толпе, связали руки, после чего Иган громко зачитал приговор.

Леди Бонифейс обвинялась в измене королю, совершенной с неженской дерзостью, а посему казнь ей назначена как мужчине: четвертование. Такова расплата за измену.

— Ваше последнее слово, миледи? — крикнул лорд Перси.

Она смотрела сверху на знакомый пейзаж. Наступившая осень разукрасила холмы яркими красками, более глубокими и насыщенными, чем летом. Прохладный ветер овевал лицо.

Кайра улыбнулась.

— Любите эту страну! — тихо сказала она и крикнула: — Слава Шотландии! Аррен! Если ты слышишь меня, не старайся отомстить! Борись за свою родину, живи, чтобы изгнать чудовищ, подобных Дэрроу…