Утром 7 (19) октября армия двинулась, на поддержку Мюрата, по старой Калужской дороге: вице-король во главе, а за ним — Ней, гвардия и Даву; голова колонны дошла до Ватутинки. 8-го (20) продолжалось движение до р. Пахры, но уже отсюда вице-король и Понятовский, отделившийся от Мюрата, двинуты к Ожигово, на Боровскую дорогу; Ней дошел до Мочи, откуда вошел в связь с Мюратом, остававшимся у Воронова. Наполеон остановился в Троицком и послал приказание Мортье выступить из Москвы 10 или 11 (22–23) октября и идти на Можайск; гвардия и Даву оставались в Ватутинке. Погода была отличная и не холодно; только по ночам начиналось чувствоваться наступление осени[6].
9 (12) октября вице-король дошел до Фоминского на р. Наре. В этот день Наполеон прибыл в Плесково; остальные же войска продолжали движение за вице-королем. Ней и Мюрат остались за Мочей, на старой Калужской дороге, дивизия Морана — у Десны в арьергарде (дивизии Фридрихса и Дюфура вернулись от Мюрата в корпус Даву).
Теперь Наполеон двигает всю армию вправо, ближе к Смоленской дороге, и старается захватить Боровск, чтобы ввести Кутузова в заблуждение относительно своих намерений. Мюрат и Моран должны двигаться за армией, и только Ней, усиленный Клапаредом, оставлен за Мочей до 11-го (23), после чего должен идти в арьергарде армии. Мортье приказано идти не на Можайск, а на Верею, куда прибыть 13-го (25); он должен таким образом служить связью между Жюно и армией.
10 (22) октября, в 7 часов утра, Наполеон приказывает вице-королю немедленно послать Понятовского занять Верею: «Занятие Вереи имеет сегодня большое значение». Вице-король выступил из Фоминского за р. Нару и выслал в авангард дивизию Дельзона, которая дошла до Боровска. Около часа Наполеон прибыл в Фоминское с гвардией и Даву; Мюрат и Моран следовали сзади; Ней оставался на месте. В 2 часа ночи с 10-го на 11-е (22–23) октября Мортье вышел из Кремля. Был произведен взрыв, по приказанию Наполеона, весьма неудачный, но свидетельствующий о бессильной злобе, помрачившей рассудок Наполеона[7]. Говорят, что в пылающей Москве, видя, как ускользает из его рук добыча, к которой он так стремился, он кричал своей гвардии: «Идите грабьте, избивайте всех, кого встретите на улицах, не щадите ничего; эти варвары не имеют права на жизнь»[8].
Еще 7 (19) октября Дорохов, стоявший на новой Калужской дороге, у Катова, донес о появлении у Фоминского 8–10-тысячных французских войск с 16 орудиями (это была дивизия Брусье). На основании этого донесения были высланы два полка пехоты в подкрепление Дорохову, а потом 6-й корпус Дохтурова и 1-й кавалерийский корпус Меллера-Закомельского с приказанием овладеть Фоминском. Дохтурову были подчинены Дорохов, Сеславин и Фигнер.
10 (22) октября Дохтуров выступил из Тарутинского лагеря и по размокшей от дождя дороге, даже оставив позади свою батарейную артиллерию, прибыл на ночлег в Аристово, куда вскоре прискакал Сеславин с донесением, что Наполеон и вся французская армия двигаются на Фоминское, и в доказательство представил взятых им нескольких пленных из колонны вице-короля; пленные подтвердили, что вся французская армия двигается к Малоярославцу. Этим донесением Сеславин оказал великую услугу отечеству. Оно спасло корпус Дохтурова от поражения под Фоминском и дало возможность нашей армии своевременно перейти к Малоярославцу, чтобы отрезать путь Наполеону на юг.