И тут Саймон сам заговорил. Глядя в сторону, на лежавшие на столе бумаги и приборы, он без видимой причины принялся подробно рассказывать о деле, распутанном Линли, о Чазе Квилтере и Сесилии Фелд, о Брайане Бирне, родителях Мэттью Уотли, об их домике в Хэммерсмите. Он описывал помещение школы, вытяжной шкаф в лаборатории и чердачную комнату над сушилкой, домик привратника и кабинет директора. Дебора вслушивалась в каждое слово, начиная осознавать, что муж рассказывает все это с единственной целью– удержать ее здесь. Когда она поняла это, в душе ее вспыхнула надежда.

Она выслушала все до конца, положив руку на стол поближе к руке мужа. Другой рукой она перебирала завязки шелкового халата.

– Бедняги! – вздохнула она. – Что может быть страшнее…– Нет, она не заплачет. Она ведь решилась справиться со своим горем, задавить его, вот только оно никак не поддается. – Что может быть страшнее утраты ребенка?

Он посмотрел ей прямо в глаза. На лице Саймона застыла маска сомнения и тревоги.

– Страшнее – потерять друг друга.

Она так и не преодолела страх и все же заставила себя заговорить:

– Ты думаешь– это с нами происходит? Мы теряем друг друга?

– Похоже на то. – Саймон откашлялся, с трудом сглотнул. Повернувшись к микроскопу, зачем-то принялся закреплять новое предметное стекло. – Знаешь, – он старался говорить небрежно, но давалось ему это с большим трудом, – ведь дело, скорее всего, во мне, а не в тебе. Кто знает, что еще эта проклятая авария повредила в моем организме, кроме ноги.

– Нет.

– Или это какое-нибудь врожденное отклонение. Именно из-за этого ты не можешь выносить моего ребенка.

– Нет, любовь моя, нет!

– С другим мужчиной ты бы могла…

– Саймон! Прекрати!

– Я тут кое-что почитал об этом. Если проблема в моих генах, мы сможем в этом разобраться. Я пройду генетическое обследование. Тогда мы будем знать наверное и сможем принять решение. Разумеется, это значит, что я не смогу быть отцом наших детей. Мы найдем донора.

Она не могла больше выносить мучения, которые он причинял себе ради нее.

– И ты думаешь, мне это нужно? Ребенок любой ценой? Не от тебя, так от кого угодно?

Теперь он не отводил взгляда от ее лица:

– Нет. Не совсем так. Не от кого угодно.

Ну вот, он выложил карты на стол. Она хотела бы бежать, скрыться, ибо час расплаты настал, но даже в эту минуту Дебора преклонялась перед отвагой своего мужа – он не отступал перед худшим из своих кошмаров, он готов был сражаться с ним лицом к лицу. Она восхищалась им и вновь до боли в сердце ощущала переполнявшую ее любовь к Саймону.

– Ты имеешь в виду Томми, – сказала она

– Ты ведь тоже думала об этом, не правда ли? – мягко спросил он.

Дебора предпочла бы самые жестокие и несправедливые упреки этой готовности понять и поддержать ее. Она обязана рассказать ему обо всем.

– Это вполне естественно, – продолжал он, словно речь шла о логике, а не о невыносимой, нестерпимой для него муке. – Если б ты вышла тогда замуж за Томми, как он мечтал, у вас уже были бы дети.

– Я вовсе не думала об этом. Я никогда не пыталась даже прикинуть, что было