И вот Халифа ехал домой.

– Просьба всем пассажирам рейса четыреста тридцать один компании «Иджипт эйр», следующим в Асуан через Луксор, немедленно проследовать на посадку!

По ту сторону ограждений паспортного контроля суетились опаздывавшие пассажиры, спешившие через стеклянные двери к автобусу, который отвозил их к трапу самолета. Халифа вертелся на месте, разыскивая Бен-Роя, с которым договорился встретиться под главным табло в зале вылетов (рейс израильтянина был в восемь часов). Тут же толпилась большая группа английских туристок, все в одинаковых сомбреро. Арие, однако, видно не было. Халифа подождал еще минуту, затем, после очередного объявления посадки на его рейс, двинулся к пункту проверки.

– Халифа!

Израильтянин пробивался сквозь плотное скопление англичанок, держа в руках по огромному целлофановому пакету. Египтянин обернулся и пошел ему навстречу.

– Думал, ты уже не успеешь.

– Да все никак не мог найти проклятый терминал!

Бен-Рой поставил пакеты на пол, вытер тыльной стороной ладони запотевший лоб и, вытащив серебряную фляжку, отвинтил крышку и поднес к губам. Убирая ее обратно, он заметил укоризненный взгляд Халифы.

– Зря дуешься! – защитился Бен-Рой. – Обычный настой гибискуса. Как вы его называете?

– Каркадайя?

– Он самый. Отлично освежает. Подумал, надо бы подстегнуть старый драндулет!

Халифа не понял последнее слово, хотя смысл фразы уяснил и улыбнулся. Наступила напряженная пауза, которую никто из них не знал, как прервать. Халифа опустил глаза на пакеты Бен-Роя.

– Детские раскраски? – с удивлением спросил он.

– Что? А, да. Распродажа была, решил купить, когда гулял по городу. Подарю одной знакомой учительнице, она работает в экспериментальной школе, где вместе обучаются палестинские и израильские ребята. А денег у них не хватает… – Израильтянин внезапно прервался, смутившись. – Ну, в общем, я подумал, ей пригодится.

Халифа кивнул.

– Она красивая, эта учительница?

– Да, очень. У нее такие длинные волосы и… – Бен-Рой снова запнулся на полуслове, рассерженно заметив, что попался в хитро расставленные сети. – Засранец ты. Халифа!

В его интонации не было и тени злости, а за сердитым взглядом скрывался игривый блеск. Снова раздался звуковой сигнал объявлений.

– Внимание! Просьба всем оставшимся пассажирам, вылетающим рейсом четыреста тридцать первым компании «Иджипт эйр» в Асуан через Луксор, немедленно проследовать на посадку!

– Меня зовут, – сказал Халифа.

Бен-Рой молчал, топчась на одном месте, затем протянул руку и сказал по-арабски:

– Ма-салям, сахеб![93]

Халифа рассмеялся.

– Разве ты не говорил, что не знаешь арабского?

– Не знаю. Просто спросил в посольстве, – ответил Бен-Рой, сконфузившись. – Так… из вежливости.

Халифа пожал протянутую израильтянином руку.

– Шалом, хавер![94]

На этот раз уже Бен-Рой захихикал.

– А разве ты не говорил, что не знаешь иврит?

– Посмотрел в разговорнике, – сказал Халифа. – Так… из вежливости.