Когда взбираешься в темноте по опасной круче, пусть и хорошо изученной, нельзя отвлекаться на досужие рассуждения. И Мартин понял это, когда вдруг заметил, что все же сбился с пути и оказался гораздо выше места, где находился карниз, по которому он мог кратким путем пробраться к своему укрытию в расщелине. Ему следовало вернуться… но спуск в горах всегда опаснее подъема. К тому же, едва беглец начал возвращаться, как каменистая осыпь под ним поехала и он с трудом успел ухватиться за ближайший валун, замер, слушая, как вниз покатились камни, загрохотали где-то во тьме. Привлечет ли это чье-то внимание? Мартин видел, как несшие сторожевую вахту ассасины как раз оставляют свои посты, гасят факелы. Стало совсем темно, он теперь даже не видел границы скал наверху.

Не решаясь спускаться по опасной осыпи, беглец продолжил подъем. Сперва взбираться было несложно, но затем перед ним оказалась гладкая поверхность скалы, где не за что было ухватиться. Мартин замер, размышляя. И хотя глаза его свыклись с мраком… нет, пробираться тут было подлинным безумием. Поворачивать назад – долго и шумно, к тому же на этом промежутке пути не было сосновых зарослей, так что, едва начнет светать, его могут заметить. И что теперь? Был, правда, шанс боковым путем вернуться в Аль-Кахв и опять предстать перед Старцем Горы как фидаи, которому повезло выжить. Но нет! Стоило ли так рисковать собой, чтобы опять вернуться в плен к имаму?!

Мартин решил, что у него есть только один выход: продолжать опасный подъем, пока он не окажется у самого основания крепостных стен, где выступала площадка террасы, откуда не так давно Синан отдавал свои смертоносные приказы ассасинам. Под выступающей площадкой были мощные каменные подпоры, расположенные под наклоном, и, держась за них, можно было миновать голую стену, а дальше уже начинался скальный карниз, который выведет Мартина куда ему нужно.

Это было чудовищное напряжение сил тела, души и разума, подавлявшего страх, заставлявшего трезво оценивать каждое движение, каждый упор ногой, проверять в надежности каждый уступ, за который он цеплялся. Наконец Мартин оказался под площадкой террасы, смог забраться на одну из ее подпор и тут на какое-то время замер, переводя дыхание. Расстояние до следующей мощной подпоры совсем небольшое, но ветры выгладили ее, и удержаться будет сложно. Итак…

Он не двинулся с места, когда совсем рядом, над собой, услышал голоса.

Говорил Далиль:

– И вы уверены, что теперь тамплиеры сделают все, чтобы уберечь маркиза Конрада от наших фидаи? Разве такое возможно? Кто сумеет остановить лучших людей из Масиафа?

– Не стоит недооценивать храмовников, Далиль, – непривычно громким, возмущенным голосом отозвался Синан. – К тому же именно они помогали нам пристроить в окружение Конрада наших людей, они их знают и укажут на них, пусть даже с риском для своей чести, если откроется их соучастие в готовящемся убийстве.

О, окажись среди наших недавних гостей кто-то иной, а не этот храмовник де Шампер, я бы еще сомневался, что они решатся на подобный риск, однако маршал свято верит в дело кафиров в Палестине, он и себя не пощадит, только бы спасти того, кого избрали своим новым главой крестоносцы. Поэтому у нас лишь один выход: ты отправишь вослед тамплиерам наших людей, пусть они едут по возвышенностям, пока не доберутся до Змеиного горла, и когда того же места по ущелью достигнут эти пожиратели свинины тамплиеры…