– Оу!

За очередным пологом из тяжелого плотного брезента ворот не оказалось, но Карл Фридрих совсем не расстроился по этому поводу. Два мотоцикла, нечто с тремя колесами, сразу за ним – то же самое нечто, только колес уже было четыре… И у самой стеночки скромно притулился почти полный аналог его «Моторвагена», только колес у него было не три, а четыре. Впервые у гостя земли российской просто не нашлось слов, сказать же, а еще лучше спросить, хотелось так много! К счастью, для Бориса Григорьевича Луцкого картина была вполне привычной.

– Это у нас, так сказать, совместные проекты с господином Яковлевым, при случае я вас обязательно познакомлю, герр Бенц. Мотоцикл «Ява»: модель один и модель два – различаются всего лишь мощностью двигателя – одна и две с половиной лошадиные силы соответственно. Трицикл – его «сердце» тоже в две с половиной «лошадки». Отличительная черта – вместо второго седла можно быстро и легко установить небольшое багажное отделение. И квадроцикл, наша с Евгением Александровичем гордость. Без лишней скромности скажу – это лучшее из того, что мы смогли сделать! Двигатель в три с половиной лошадиных силы, вместительный багажник грузоподъемностью в двенадцать пудов!.. Гм, то есть двести килограмм конечно же.

Скосив глаза на Бенца, буквально раздавленного обилием технических новинок и решений, русский инженер с едва различимыми нотками превосходства продолжил:

– Ну и легкая мотоколяска «Нева», модель три. Как вы понимаете, тоже совместное творение. Двигатель в пять сил, передняя подвеска и рулевое управление – это все наше, а вот сама коляска собрана на заводе господина Яковлева. Окончательная же отделка произведена в одной каретной мастерской – мы с ними довольно плотно сотрудничаем и даже подумываем перевести наши отношения на новый урове… Герр Бенц, быть может, мы все же ненадолго прервемся и выйдем на свежий воздух? Каюсь, я не подумал, что с непривычки в цехе может быть несколько, кхе, душновато.

Инженер немецкий на такое предложение возражать не стал. Продемонстрированное ему сегодня выходило за рамки всех, даже самых смелых его ожиданий: мастеровые, своей квалификацией и трудолюбием как минимум равные немецким рабочим; новейшие станки и приспособления, добрую половину которых он только тут, на Сестрорецкой фабрике, и увидел; и самое главное – результаты труда этих самых мастеровых на станках. Еще вчера Карл надеялся, что в вопросах автомобилестроения он впереди всех; теперь же стало ясно, что в действительности всего лишь плетется позади настоящего лидера. Осознавать такое было… трудно. Неприятно и даже в чем-то больно. Пока он бился над сложными, как ему казалось, проблемами рулевого управления, по-детски радуясь каждому крохотному достижению, в России этот вопрос уже решили, причем двумя разными способами. Решили мимоходом, не напрягаясь, и это ранило его самолюбие больше всего. А князь Агренев вдобавок оказался настоящим византийцем, хитрым и расчетливым, ибо такой демонстрацией своих достижений он намертво привязал нового директора к фабрике. Кстати, о демонстрациях!..