Марк просмотрел по телевизору массу детективов и хорошо знал, что любой звонок по 911 записывается. А он не хотел, чтобы его записывали. Он никогда не расскажет никому, даже маме, что ему пришлось только что пережить. Вот только нужно немедленно обсудить все с младшим братом, чтобы врать одинаково.
— Рикки, — позвал он, дергая брата за ногу. Тот застонал, но глаз не открыл, только плотнее свернулся в калачик. — Рикки, проснись же!
Единственным ответом на его призыв была дрожь, пробежавшая по телу мальчика, как будто ему было холодно. Марк нашел в кладовке одеяло и закрыл брата, потом завернул горсть кубиков льда в посудное полотенце и аккуратно приложил компресс к левому глазу. Ему не хотелось никому объяснять, что произошло с его физиономией.
Он уставился на телефон и вспомнил про ковбоев в фильмах про индейцев, окруженных трупами, над которыми кружили сарычи, и все беспокоились, что надо похоронить мертвецов, пока до них не добрались стервятники. Через час стемнеет. Сарычи ночью нападают или нет? Про такое ничего в кино не было.
И без того мысль о толстом адвокате в одном ботинке, лежащем там с пистолетом во рту, может, до сих пор истекающем кровью, была достаточной жуткой, а тут еще эти сарычи, рвущие его на части. Марк не выдержал и взял трубку. Он набрал 911 и откашлялся.
— Гм, там мертвый дяденька в лесу, и, того, может, кому-нибудь надо поехать и забрать его. — Он старался говорить по возможности басом, но с первого же слова понял, что его попытка изменить голос вряд ли удастся. Он тяжело дышал, шишка на лбу болела.
— Назовите себя, пожалуйста, — ответил женский голос, почти что как у робота.
— Ну, я вообще-то не хотел бы говорить, понимаете.
— Нам нужно твое имя, сынок. — Ну блеск, она уже поняла, что он мальчишка. А Марк-то надеялся, что по крайней мере она сочтет его за подростка.
— Так вам рассказать о нем или не надо? — спросил он.
— Где же он?
«Ну, пошло-поехало, — подумал он, — вот он уже и рассказывает, да не тому, кому можно доверять, а человеку в форме, работающему в полиции». Он представил себе, как будет звучать этот записанный на пленку разговор в суде, как будет повторяться снова и снова для присяжных: он видел такое в одном кино. Потом начнутся все эти сравнения голосов и станет ясно, что это Марк Свей по телефону рассказывает о трупе, о котором никто в мире больше не знает. Он сделал еще одну попытку говорить басом.
— Оно недалеко от трейлерной стоянки Такера и…
— На Уиппл-роуд?
— Точно. В лесу между трейлерной стоянкой и шоссе номер семнадцать.
— Так человек в лесу?
— Вроде. Вообще-то он лежит на машине, а машина стоит в лесу.
— И он мертв?
— Этот человек застрелился, верняк. Из пистолета, прямо в рот, так что я уверен, что он мертвый.
— А ты это видел? — Голос женщины был уже не таким профессионально сдержанным. Похоже, она взволновалась.
«Надо же задать такой идиотский вопрос, — подумал Марк. — Видел ли я его? Она тянет время, хочет, чтобы он не вешал трубку, а полиция тем временем выяснит, откуда он звонит».
— Сынок, ты его видел? — снова спросила она.