Около шести часов утра собралось бюро Белостокского обкома партии, на котором наряду с решением других неотложных вопросов было принято постановление о создании чрезвычайной комиссии для немедленной эвакуации семей военнослужащих, гражданского населения, а также ценного имущества и секретных документов. Во главе комиссии был поставлен начальник управления НКВД Константин Александрович Фукин. Назначая Фукина на этот ответственный участок в столь тяжелое время, бюро обкома партии исходило из того, что он старый коммунист и чекист, активный участник гражданской войны, борьбы с басмачеством в Средней Азии, хороший организатор. Надо сказать, что Константин Александрович оправдал доверие обкома. На этом же заседании бюро обкома предложило управлениям НКГБ и НКВД создать боевые чекистские группы для взрыва и уничтожения оборонных объектов, военных баз и складов в момент вступления врага в город. Это указание обкома чекистами было выполнено.
Обстановка в области становилась между тем все более трагической. В районе Гродно были уже фашисты, с левого фланга Белостокской области также двигались вражеские танки. С большим трудом нам удалось связаться с командиром 10-й армии генералом Голубевым. Он ответил, что противник обходит армию с флангов и оборонять Белосток армия не в состоянии, что у них главная задача — оторваться от нападающих гитлеровских войск и закрепиться на более выгодных рубежах.
В создавшейся обстановке на органы государственной безопасности и милиции была возложена боевая задача — вооружение всех коммунистов, комсомольцев, беспартийного актива, формирование из них отрядов, установление твердого порядка в городе и охрана его, так как воинских частей в городе не было — они ушли на передовые позиции.
23 июня бюро обкома партии приняло решение об оставлении города и отступлении в город Волковыск. На шоссе Белосток — Волковыск мы увидели тяжелую картину: дорога была забита сплошным потоком отступающих наших войск и гражданского населения. Вскоре в небе раздался рев моторов, и на колонны людей обрушился смертоносный груз авиабомб.
В этой до предела накаленной обстановке образец мужества и организованности показали воины-пограничники и сотрудники НКГБ—НКВД. При отходе на Волковыск, а затем на Минск мне не раз приходилось видеть, как воины в зеленых и васильковых фуражках наводили порядок в отступавших колоннах, ликвидировали пробки на дорогах, помогали раненым, подбадривали тех, кто терял уверенность в себе. Как только появлялись вражеские самолеты, они дружно открывали огонь по ним. Запомнились мне двое пограничников с ручным пулеметом. Заметив приближение самолетов, они быстро приспосабливали свой пулемет к дереву и смело вели огонь. В один из таких моментов, буквально на моих глазах, они длинной очередью подбили немецкий самолет, и тот, рухнув на землю, взорвался. Это были пограничники Ломжинского пограничного отряда.
В конце 1941 года я был назначен заместителем начальника Особого отдела Западного фронта. Здесь мне также довелось быть свидетелем мужественных действий наших пограничников и оперативных работников НКВД.