Иштван посмотрел на Миклия и встретил его мрачный взгляд.

– Если Стенка будет и дальше нестись к нам в том же темпе, через двадцать дней она снесет Веру, планету и заставу. Что это еще за напасть, как ты думаешь?

– Не знаю.

– Ты же ученый, физик-универсалист.

– Я не занимался проблемами Абсолютов.

– Чем?

– Стенка – это нечто вроде Абсолютной Воли демиурга, ограничившего наш поврежденный нагуалями домен, принцип какого-то запредельного состояния материи, я в своих работах его не касался.

– Где-то я слышал, что Стенки – родственницы нагуалей.

– Не уверен. Мы уже убедились, что наш космос перестал подчиняться единым универсальным законам…

– Я не об этом. Что будем делать?

– Прежде всего надо сообщить на Гею.

– А потом? Эвакуировать заставу?

В зал вошел улыбающийся, всегда находящийся в хорошем настроении Тэд Джордан:

– Что у нас плохого, старички? Есть ли вести из-за границы?

Он шутил так постоянно, не предполагая, насколько его стандартная шутка может оказаться близкой к реальности. Но вопреки мнению, которое могло сложиться о нем у других людей вследствие его веселого бесшабашного характера, безалаберным или недалеким человеком он не был и ситуацию схватывал быстро. Выслушав Миклия, он пообщался с «Умником», вывел на стену зала изображение Стенки и задумчиво проговорил:

– Я изучал историю Конструктора и знаю, как он пробивался в нашу Метавселенную через ее потенциальный барьер, но перед нами иное: движется вся Стенка, а не отдельный ее участок. Не позвонить ли коллегам у других Стенок? Что они наблюдают? Может, это местное явление? Стенок-то всего шесть, если вспомнить, что Космориум – куб.

Иштван и Миклий переглянулись, и Терлич дал задание «Умнику» станции связаться с погранзаставами, расположенными вблизи других Стенок Космориума. Через несколько минут пришел ответ из двух точек домена, где стояли заставы, остальные промолчали: Стенки двинулись с места и там.

– Горести прошлые не сочтешь, – проворчал чернобровый и бородатый Миклий, – однако горести нынешние горше. Так, кажется, переводилась надпись на знаменитом Фестском диске. Вы как хотите, а я гоню депешу в центр, пусть обо всем этом задумаются те, кому положено. Наше дело – наблюдать.

– Наше дело – жить с удовольствием, – засмеялся Тэд, сверкнув белыми зубами; у женской половины семьи он пользовался исключительным успехом. – Что-нибудь придумаем. Может быть, это временное явление и Стенки скоро остановятся.

– А если нет?

– Тогда и будем решать, что делать.

– Но ведь «зашевелился» и вакуум, а это уже прецедент. Катастрофа тысячу лет назад тоже начиналась с локальных разрывов бытия на микроуровне. Те, кто сражался с ФАГом, не зря акцентировали внимание на состоянии вакуума вблизи Стенок. Возможно, мы становимся свидетелями новой волны изменений в нашей клетке Космориума.

– Вторжение ФАГа – это история, почти легенда. Большинство людей уже не помнят ничего. А нам, кстати, обещали, что войны Законов больше не будет.

– Обещал один из Игроков, но их – несметное количество, для кого-нибудь из них вполне мог понадобиться наш загнивший домен.