Месяцы шли, и Саре становилось все беспокойнее на душе. Эрик все время был рядом с ней и продолжал настойчиво и мастерски ухаживать, что, надо сказать, очень нравилось ей. От Абеля пришло только одно письмо, в котором он сообщал, что его предприятие оказалось выгодным, он уже выслал двести фунтов в Бристольский банк, и теперь собирался сбыть остатки товара в Китае, после чего вернуться на «Морской звезде» в Бристоль. Он даже предложил вернуть Эрику все его деньги плюс его часть дохода. Данное предложение было воспринято матерью Сары как совершенное ребячество, а у Эрика вызвало приступ бешенства.

Прошло уж больше чем полгода, но других писем от Абеля не было. В душе Эрика, который впал в отчаяние после первого письма, снова затеплилась надежда. Теперь он постоянно донимал Сару вопросами, которые начинались со слова «если»: если Абель не вернется, выйдет ли она за него замуж? Если Абель не успеет прибыть в порт до одиннадцатого апреля, откажется ли она от него? Если Абель оставит все заработанное себе и женится на другой девушке, выйдет ли она за него, Эрика, как только об этом станет известно? И еще миллион подобных вопросов в том же духе. Вскоре стало совершенно очевидно, что слабой женской натуре не устоять под таким яростным натиском. Сара уже начинала терять веру в Абеля и все больше склоняться к тому, что Эрик, скорее всего, станет ее мужем. А мужчина, который, по мнению женщины, станет ее мужем, воспринимается ею по-особенному. Теперь при виде Эрика ее сердце начинало трепетать по-новому, а его настойчивые ухаживания лишь распаляли в ней огонь страсти. Со временем Абель стал казаться Саре помехой на пути к обретению счастья с Эриком, и если бы не постоянные напоминания матери о солидном капитале, который хранится в банке Бристоля, она бы уже давно закрыла глаза на само существование Абеля.

Одиннадцатое апреля приходилось на субботу, поэтому, чтобы провести свадьбу в этот день, объявить о ней в церкви нужно было двадцать второго марта в воскресенье. Как только начался март, не проходило и дня, чтобы Эрик не повторил Саре, что, по его мнению, Абеля можно уже не ждать, потому что он либо давно погиб, либо женился на другой, и Сара уже начала склоняться к мысли, что так оно и есть. Когда прошла первая половина месяца, с лица Эрика уже не сходила торжествующая улыбка, и пятнадцатого числа он пригласил Сару прогуляться на гору Флагшток. Там он заявил:

– Как я говорил Абелю и тебе, если он не успеет вернуться, чтобы вовремя объявить в церкви о своей свадьбе одиннадцатого апреля, я объявлю о своей двенадцатого. И теперь я собираюсь это сделать. Он не сдержал слова…

Но неожиданно Сара, очевидно, растерявшись и испугавшись, сказала:

– Пока еще нельзя так говорить!

Эрик заскрежетал зубами.

– Если хочешь дожидаться его до конца дней, – раздраженно сказал он, обрушив кулаки на флагшток, который от яростного удара задрожал и загудел, – прекрасно! Но я сдержу свое обещание и в воскресенье объявлю о свадьбе, а ты, если хочешь, можешь сказать в церкви, что отказываешься от меня. Если Абель вернется в Пенкастл одиннадцатого, он сможет отменить мое объявление и сделать свое, но пока этого не произошло, я буду поступать так, как решил, и горе тому, кто попытается мне помешать!