В камере я просидел еще двое суток, лишенный всех мало-мальски интересных развлечений. С одной стороны, я считал, что Глав поступает правильно, спасая меня от возможной мести. С другой — делал он это не по доброте душевной, а беспокоясь за себя и свое место. Ведь смерть одного из членов известного и влиятельного рода повлечет за собой множество проверок, приезд комиссий и всякое разное из разряда нервотрепок. Пусть я был паршивой овцой в стаде, но принцип «наших бьют» и здесь работает на отлично. Родственнички подсуетятся ради такого случая, и отмщение случится. Недаром родной дядя сидит в верхах тайной королевской службы. Он тут все наизнанку вывернет, и не только он. Королевские дознаватели вскроют темные делишки начальника стражи. А там, если нароют уж что-то сильно противозаконное, недалеко и до отставки. Или суда. Жаль, что я этого увидеть не смогу.

На третий день, когда я уже готов был ногтями рыть подкоп, меня выпустили. Лично Глав открыл дверь в камеру, сопроводил до помещения с вещдоками и поторопил тамошних работников, чтобы мне поскорее вернули пожитки. И все это молча, только буравя взглядом. И лишь когда я направился в сторону поля с дирижаблями, он негромко бросил вслед:

— Неделю, не меньше. Понял?

В ответ я помахал правой рукой, изобразив пару невразумительных жестов. Пусть понимает, как хочет — то ли я принял совет, то ли имею свое личное мнение.

Свой корабль я, когда добрался до места стоянки, не узнал. Вместо черно-красного судна с потрепанными канатами и вантами, выщербленными досками и побитыми чужой картечью бортами, стоял красавец-корабль. Старая раскраска сменилась на новую с ореховым оттенком и золотыми полосами в тех местах, где шли выступающие линии и обводы. Вся оснастка поменялась на новую. Даже каюта была обшита новыми досками и выкрашена в светло-коричневый цвет. По правому и левому борту шла надпись — «Искра». Она была выполнена с таким мастерством, что казалась созданной из тысяч алых и золотистых искорок.

Мастер Игор обретался тут же, словно уже знал, что я вот-вот приду. Как потом выяснилось, так оно и было. Начальник стражи успел через своего подчиненного и родственника мастера сообщить о скором моем визите.

— О, господин Славар, — радостно заулыбался мастер и поспешил мне навстречу. — А я уж измаялся, выглядывая вас. Все жду и жду…

Вот же пенек бородатый, врет и не краснеет. Вряд ли больше получаса тут околачивается. А все туда же — ждет и ждет.

— Приветствую, мастер, — откликнулся я. — Вижу, работа закончена? Когда расчет?

При слове «расчет» улыбка сползла с лица собеседника, как слезает жирная пленка с воды, если капнуть сверху моющим средством.

— Дык это, — скороговоркой забубнил он, — пришлось поболее вложить средств, чем договаривались. Краска, лак опять же подорожали. Дерево пошло самое лучшее, и пенька в монетку влетела.

— Мастер, у нас был с вами конкретный договор на конкретную сумму. Я побывал в городе и навел справки о местных ценах на золотые грибы. Теперь просто жажду посмотреть, насколько честным вы окажетесь.