Камера мне досталась вполне сносная. Не очень просторная, метра полтора на два, но высокая — три метра от пола до потолка точно будет. На одной из стен на цепях висел деревянный щит, сейчас плотно прижатый к стене. Так понимаю, что это кровать, и опустят мне ее только на ночь. Буду надеяться на это, а то Главу может стукнуть в голову проучить «дворянского выскочку» и заставить ночевать на каменном полу. А то, что я дворянских кровей, должно быть ясно любому мало-мальски разумному индивидууму.

Кандалы с меня сняли, перед тем как захлопнуть дверь камеры. А я уже смирился носить эти «украшения» долго. Заодно лишили кирасы. Осмотрев скудное убранство, я тут же решил испытать пол в качестве ложа. Тем более что он был достаточно чистым и в меру теплым. Уж точно могильным холодом, как любят описывать разные авторы в своих книгах тюремные узилища, не тянет.

Уснул быстро — сказались два предыдущие напряженные дня и бессонные ночи. Первую ночь после побега от пиратов отдохнуть не дала фея (я едва ли час смог поспать), а следующую простоял за штурвалом, торопясь выбраться поближе к цивилизации и доставить Дарика в больницу.

Проснулся я от грохота и металлического лязга, из-за которых чуть не поседел от страха. В первые секунды после пробуждения решил, что вновь оказался под пушками черных гоблинов.

Потом дошло — наступил поздний вечер, и тюремщики опустили койки. Так оно и оказалось.

Сбитое из толстых досок и отполированное сотнями чужих спин тюремное ложе откинулось в рабочее, так сказать, положение. За ним в стене имелась небольшая ниша, в которой проглядывались непонятные свертки. Скоро выяснилось, что это тонкое войлочное одеяло и небольшой войлочный валик, наверное, подушка. В меру чистые и без насекомых — в этом я убедился первым же делом. Что ж, вернемся в царство Морфея с более комфортными условиями…

Но сон пришел не сразу. Разум успел получить минимум требуемого отдыха и сейчас вовсю работал. Заодно всплыли воспоминания и знания, доставшиеся от прежнего Славара. Паренек, как и предполагал Дарик, происходил из знаменитого рода, известного на всю столицу. Богатые, знаменитые и влиятельные родичи с детства приучали своего молодого отпрыска к власти и роскоши. Вот только эти уроки на пользу парню не пошли. Чувствуя за спиной незримую опеку сильного рода, Славар пустился во все тяжкие, едва только достиг совершеннолетия. Азартные игры, адюльтер, шантаж и обман были не самыми тяжелыми грехами. И еще он был трусоват, несмотря на все им творимое. И даже подловат…

Паренек успел засветиться в заказных дуэлях, пользуясь своей славой великолепного бретера. А еще не чурался магии, ее самых темных основ и запретных разделов. Будь у него побольше усердия, то мог бы стать сильным магом. Но не смог — слаб был в плане искусства владения магией. Зато артефактами пользовался направо и налево, не чураясь запрещенных, за обладание которыми полагалась каторга или смерть.

Один такой артефакт применил на последней дуэли, столкнувшись с противником, который ни в чем ему не уступал. А то и превосходил молодого потомка великого рода в деле владения шпагой. Противник и сам был не из последнего десятка представителей столичной аристократии. Причинение смерти с применением запретного артефакта кому другому еще могло бы сойти с рук Славару. Но род убитого поднял вой до небес, предъявив суду неопровержимые доказательства, что младший ди Карбаш нарушил закон и использовал в схватке запрещенную магию.