– Да. Я сейчас распоряжусь – Председатель совета министров СССР встал с кушетки и слегка подпрыгивая при ходьбе, пошёл к двери. Приоткрыл, негромко сказал:

– Серов, войди.

В двери показался полковник – мрачнее тучи, со ссадиной на многострадальном лбу (А нехрена подглядывать! Изврат проклятый!). Он внимательно осмотрел кабинет, потом с ног до головы осмотрел Косыгина, и сказал:

– Какие будут распоряжения…товарищ Косыгин. Я слушаю.

– Доставьте сюда из моего дома мои фотографии. Все, какие найдёте. Вот записка – он быстро написал что-то на листке, который достал из внутреннего кармана – и поскорее. А нам принесите обед – приличное что-нибудь. Борщ, второе, компот, сок. Вы что будете, Иван?

– Всё равно. И побольше! – усмехнулся я. После колдовства на меня всегда находил аппетит.

– Давай, Серов, побольше чего-нибудь. И больше не подглядывай – усмехнулся он – видишь, как оно плохо кончается.

– Мне нельзя мешать – спокойно пояснил я – жучки и камеры в кабинете уничтожены именно поэтому. Пока я думаю, что за мной подглядывают – существует вероятность допустить ошибку. И тогда вам же тоже не поздоровится. Так что я буду проделывать процедуру уничтожения жучков каждый раз перед началом процедуры.

Серов неопределённо посмотрел на меня, и исчез, прикрыв дверь, а я остался вместе с молодым Косыгиным.

Времени у нас было ещё много, до тех пор, пока не привезут фотографии пациента, так что теперь можно был расспросить – что же происходит в стране – на самом деле. Что произошло после переворота, и кто его сделал. И зачем. Председатель не мог отказать мне в рассказе – достаточно прямого приказа, и он выложит всё, что знает. Вот – заодно и проверю, как сработало заклинание…

Я почему-то никак не мог начать разговор. Почему? Сам не знаю. Может надо мной довлела личность этого человека? Ведь что ни говори, а ведь он остался в истории. И кстати сказать – неплохо остался. Совсем неплохо. Редко о ком из советских руководителей говорят так хорошо. Впрочем – говорят ли? Спроси школьника – кто такой Косыгин? И что он ответит? Надеюсь – не матом. Школьник нынче пошёл наглый, хамоватый. От них всего можно ожидать. И в самом деле – люди уже не знают, кто такой Ленин, что говорить о каком-то там Косыгине.

Дед мой – знает. Он и рассказывал мне кое-что о советском времени. Потому я и не такой дуб, как мои сверстники. В этом отношении, по крайней мере. Но это и закономерно – своё время, свои кумиры и свои политические деятели. Жизнь..как бы это сказать…не упростилась, нет. Но стала более приземлённой, менее духовной – может быть. Добыть денег, занять выгодную должность, купить машину и квартиру – вот что занимает головы наших современников. Без денег, за идею – вряд ли кто будет работать. А наши предки работали. И не просто работали, а умирали за идею. Впрочем – может я идеализирую предков? 'Были люди в наше время – богатыри, не вы!'?

– Извините, как вас по имени-отчеству? – вздохнув, начал я разговор.

– Алексей Николаевич – мужчина….парень усмешливо взглянул на меня, и я подумал о том, что здесь, вероятно, и вправду это смешно: не знает имени отчества ТАКОГО человека.