— Я буду тебе признательна, Дикки, если ты поищешь там этот одеколон, — сказала она. — Ну, ты знаешь, «Страдивари». Я не могла найти его в Неаполе. В Сан-Ремо он обязательно должен быть, там ведь так много магазинов с французскими товарами.
Том живо представил себе, как они с Дикки в Сан-Ремо тратят целый день на поиски этого одеколона, как уже потратили несколько часов в одну из суббот в Неаполе.
Они взяли на двоих только один чемодан Дикки, так как собирались провести в Сан-Ремо всего лишь три ночи и четыре дня. Дикки немного оживился, но Тома не покидало ужасное предчувствие конца, ощущение, что это их последняя совместная поездка. Вежливое оживление Дикки в поезде было похоже на оживление хозяина, которому до смерти надоел гость, и, боясь, что тот заметит это, он в последнюю минуту старается как-то сгладить впечатление. Впервые в жизни Том чувствовал себя незваным назойливым гостем. В поездке Дикки рассказывал ему о Сан-Ремо и о том, как провел там неделю с Фредди Майлзом, когда только приехал в Италию. Сан-Ремо — крошечный городок, но он славится как международный центр торговли, и люди пересекают французскую границу, чтобы сделать там покупки. Тому пришло в голову, что Дикки старается навязать ему этот город. Потом он постарается убедить Тома остаться там и не возвращаться с ним в Монджибелло. Город стал отвратителен Тому еще до того, как он его увидел.
Когда уже подъезжали, Дикки сказал:
— Кстати, Том… Мне очень неприятно говорить тебе это, боюсь, ты ужасно обидишься. Но я бы предпочел поехать в Кортиио-д'Ампеццо только вдвоем с Мардж. Я думаю, что такой вариант предпочла бы и она. В конце концов, я ей многим обязан и уж в такой малости, как приятный отдых, не могу ей отказать. Ты, по-моему, не так уж и любишь кататься на лыжах.
Том похолодел и оцепенел, но постарался, чтобы ни один мускул у него на лице не дрогнул. Надо же — свалил все на Мардж!
— Ладно, — сказал он. — Само собой.
Том беспокойно разглядывал карту, которую держал в руках, в отчаянных поисках какого-нибудь другого места поблизости от Сан-Ремо, куда можно было бы поехать, хотя Дикки уже вынул из сетки их чемодан.
— Мы ведь, кажется, недалеко от Ниццы, верно? — спросил Том.
— Недалеко.
— И от Канна. Мне хотелось бы побывать в Канне, раз уж я добрался до этих краев. Как-никак тоже Франция, — добавил он с оттенком упрека.
— Что ж, я думаю, это можно. У тебя паспорт с собой?
Паспорт у Тома был с собой. Они сделали пересадку и прибыли в Канн в тот же вечер часов в одиннадцать.
Том нашел город очень красивым: изгиб гавани, от которого в обе стороны расходились огоньки, образуя длинную тонкую серповидную линию; изысканный, даже в это время года сохраняющий тропический вид главный проспект; фасады дорогих отелей. Франция! Она была не такой кричащей, как Италия, и более шикарной, Том чувствовал это даже в темноте. Они пошли в гостиницу на ближайшей улице, параллельной главному проспекту, она называлась «Грей-д'Альбион». Дикки сказал, что эта гостиница достаточно изысканная, но там с них не снимут последнюю рубашку. Том же был рад заплатить сколько угодно, лишь бы остановиться в лучшем отеле с видом на море. Они оставили чемодан у себя в номере и пошли в бар отеля «Карлтон», самый, по словам Дикки, фешенебельный бар в Канне. Как и предсказывал Дикки, в баре было не много народу, поскольку в Канне в это время года народу вообще было негусто. Том предложил выпить по второй рюмке, но Дикки отказался.