— Полной уверенности у меня нет. Но мне невероятно трудно в это поверить.

— У меня тоже нет такой уверенности. Но ведь это объяснило бы очень многое, не так ли?

— Да, — согласился Том. — Это объяснило бы все.

— Ну что ж, работа еще только начинается. Это всего лишь первый день, — произнес Мак-Карон с оптимистической улыбкой. — Я даже еще не ознакомился с отчетом римской полиции. Вероятно, после поездки в Рим мне захочется снова побеседовать с вами.

Том пристально взглянул на сыщика. Кажется, их разговор уже закончен.

— Вы владеете итальянским?

— Не так чтобы очень, но могу читать. Гораздо лучше владею французским. Думаю, языковых проблем у меня не будет. — Мак-Карон сказал это таким тоном, будто знание языка не имело особого значения.

А на самом деле оно имело решающее значение. Невозможно себе представить, чтобы, общаясь исключительно с помощью переводчика, Мак-Карон смог получить от Роверини все сведения по делу Ричарда Гринлифа. К тому же в этом случае Мак-Карон вряд ли сумеет поговорить с такими людьми, как квартирная хозяйка Дикки в Риме. А это весьма немаловажно.

— Я беседовал с Роверини здесь, в Венеции, несколько недель назад, — сказал Том. — Передайте ему от меня большой привет.

— Передам. — Мак-Карон закончил пить кофе. — В связи с тем что вы так хорошо знаете Дикки, как вы думаете, куда бы он мог направиться, желая скрыться от всех?

Том слегка выгнул спину, прислонившись к спинке стула. Кажется, американец подбирается к самой сути.

— Ну, насколько я знаю, больше всего он любит Италию. Франция маловероятна. Любит также Грецию. Одно время упоминал о Мальорке. Я думаю, он также вполне мог отправиться в Испанию.

— Понятно, — произнес Мак-Карон со вздохом.

— Вы возвращаетесь в Рим сегодня? Мак-Карон поднял брови:

— Можно бы и сегодня, если удастся немного поспать. Я уже два дня не спал нормально.

Том отметил про себя, что держится Мак-Карон очень хорошо.

— Мистер Гринлиф узнавал расписание. Есть два утренних и, кажется, два дневных поезда. Он намеревался уехать в Рим сегодня.

— Да, мы могли бы уехать вместе сегодня днем. — Мак-Карон, пошарив рукой, достал счет из-под сахарницы. — Большое спасибо за помощь, мистер Рипли. У меня есть ваш адрес и номер телефона на случай, если возникнет необходимость встретиться с вами снова.

Они поднялись.

— Вы не против, если я зайду попрощаться с Мардж и мистером Гринлифом?

Мак-Карон не возражал. Том едва удержался, чтобы не начать насвистывать итальянскую песенку:

Не разрешает папа твой,

Не разрешает мама,

Но как же нам с тобой…

Входя в комнату, Том пристально взглянул на Мардж, пытаясь усмотреть на ее лице признаки враждебности. Вид у нее был скорбный, словно она только что овдовела.

— Я бы хотел задать несколько вопросов и мисс Шервуд, также наедине. Вы не возражаете? — обратился Мак-Карон к мистеру Гринлифу.

— Конечно нет. Я как раз собирался спуститься в вестибюль за газетами, — ответил тот.

Мак-Карон продолжал расследование. Том распрощался с Мардж и мистером Гринлифом на тот случай, если они уедут в Рим сегодня же и он больше не увидится с ними. Потом обратился к Мак-Карону: