— Только не сердись, Вер. Просто когда ты ушла с полотенцами, я осталась одна в доме, — она замялась, — и мне показалось, за мной кто-то следит! Как будто даже дышит. Ты меня знаешь, я не психичка, но… Я полезла в холодильник, достала все, и боковым зрением вижу — в коридоре что-то движется!
— Чушь какая. — Вера тоже села и, нахмурившись, слушала подругу.
— Нет, не чушь! Никакая не… В общем, я вышла в коридор, думала, может, ты вернулась, — сбивчиво, глотая слова, говорила Светка. — В твоей спальне — шаги! Очень четко было слышно! Шаги и такой звук, как будто кто-то раздвинул занавески. Захожу в спальню — никого!
— Конечно, никого! Свет, ты что? — раздражение закипало, нарастало, поднималось откуда-то изнутри. Вера с трудом сдерживалась, чтобы не наговорить грубостей.
— Да то! — выкрикнула Света. Волнение мешало ей сформулировать мысли, она запиналась, видела, что подруга ей не верит, и это выводило ее из себя. — Мне стало страшно, как в ужастике, чуть всю посуду не перебила! Взмокла вся! Из спальни выскочила и бегом к двери. А потом… Не знаю, как объяснить… Мне показалось, что коридор удлиняется! Как во сне, идешь, идешь — и в то же время топчешься на месте. Прошла мимо двери — а она опять рядом! Знаю, как это звучит! — Светка предостерегающе подняла руку. — Но все было именно так! Я как начну молиться: Господи, говорю, помоги мне выйти! Зажмурилась, пошла и уперлась лбом в дверь.
Света откинула волосы со лба и перевела дух.
— Короче, я бы ни за что в твоем доме не стала ночевать. Даже одну ночь! А уж жить!.. Ребенок, Вера, тоже, между прочим, почувствовал, — с победной ноткой в голосе закончила она.
Вера чувствовала себя странно. Она слышала Свету и … не слышала. Уши заложило, подступила тошнота. В ней душной тяжелой волной поднималась ярость. Захотелось взять что-то тяжелое и ударить Светку изо всех сил! Бить ее, бить, пока не заверещит, как свинья на бойне. Она и есть мерзкая свинья! Жирная и противная, с этими уродливыми складками на животе и боках. «Я пригласила ее в свой дом, а она пытается его опоганить!» Ненависть к Свете буквально перехватила горло. «Грязная тварь! Хочет выжить меня из собственного дома!» — стучало в мозгу.
Одновременно Вера сама испугалась силы своего гнева, беспричинной злости и неизвестно откуда взявшейся ненависти к подруге. Это было необъяснимо и странно, и…. больше Вера ничего не помнила.
Очнулась в предбаннике, завернутая в большое мохнатое полотенце. Света плескала ей в лицо водой, гладила по мокрым волосам и причитала:
— Вера, Верочка, ты как? Что с тобой? Сердце? Тебе лучше?
— Все нормально, — слабым голосом проговорила Вера. — Что случилось?
— Может, скорую, а?
Вера покачала головой и повторила:
— Что со мной случилось?
— Это я, дура, виновата! Расстроила тебя! — сокрушалась Света. — Говорила — говорила, а ты слушала, а потом вдруг побелела вся, заорала что-то и как грохнешься! Я чуть не умерла! Схватила тебя под мышки и поволокла сюда.
Вера все вспомнила — и слова Светы, и свою реакцию.
«Что это было? Никогда в жизни ни на кого так не злилась, даже на Марата. А уж на Свету…» Вера виновато покосилась на подругу. Та стояла на коленях, красная, несчастная, ничего не понимающая. Похоже, винила себя во всех смертных грехах. Чувство стыда стало настолько сильным, что Вера отвела глаза и расплакалась. Света незамедлительно поддержала подругу. Так их и нашел через некоторое время Витек.