Тяжелая кавалерия в западных Азии и Европе возымела то же воздействие на общественно-политические структуры, что и появление колесниц восемнадцатью веками ранее. Когда подобная мощь оказалась сосредоточенной в руках немногих оснащенных и обученных избранных, центральная власть не могла препятствовать им в непосредственном изъятии и потреблении сельскохозяйственных излишков. Результатом стал «феодализм», хотя и в Иране, и на средиземноморском побережье старые имперские формы и амбиции явились примером и прецедентом для восстановления не в пример более эффективной центральной власти, когда баланс сил в военных делах вновь сместился в пользу форм централизованного правления(23*).
На Дальнем Востоке развитие шло иным путем. Несмотря на то, что в результате среднеазиатского похода императора Ву-Ти в 101 г. до н. э. тяжелые иранские кони попали в Китай, однако здесь они не приобрели такого значения, как у себя на родине. Китай располагал арбалетами, способными поразить закованного в броню всадника на расстоянии более ста метров-более чем достаточный довод не в пользу тяжелой кавалерии. Более того, китайские цари предпочитали использовать средства, получаемые от централизованного налогообложения, на поддержание приемлемого баланса между жалованьем профессиональным пограничным гарнизонам и дипломатическими подарками-выплатами правителям по ту сторону границы. Соответствующее равновесие между налогоплательщиками и налогопользователями в китайском обществе, установленное при императорах династии Хань (202 г. до н. э. – 220 г. н. э.) являлось долгосрочным и легковосстановимым даже после провалов в результате бюрократического казнокрадства и взяточничества-и даже губительных нашествий варваров.
В рамках вероятностей, определяемых господствующей системой вооружения, разница в дисциплинированности и выучке являлась важной переменной величиной; и внезапное восхождение великих военачальников прибавляло драматизма политико-военной обстановке. Александр Великий, или Македонский (правил в 336 -323 г. до н. э.), был именно такой личностью и трудно представить, что без него (и успехов его армии) влияние культуры эллинизма смогло проникнуть в самые глубины Азии.(42c*)
Карьера Мухаммеда и общины истинно верующих, сплотившейся вокруг него, является еще более ярким примером. Победы ислама полностью зижделись на новой дисциплине общества и религиозной вере, сплотивших все племена Аравии в единое военное общество – причем без малейших изменений в вооружении. Мусульмане создали новую, относительно централизованную империю от Ирака до Испании, объединили элементы урбанизации, торговли и бюрократии в обществе на обширной территории Ближнего Востока и Северной Африки – в период, когда расстановка военных сил на сопредельных землях была в пользу феодальной раздробленности.
Взлет ислама и создание раннего халифата, как ни одно другое масштабное событие в истории человечества, подтверждает значимость идей, которые способны оказать решающее воздействие на расстановку сил и определить долгосрочные пути развития человеческого общества. В условиях соперничества социальных структур в конкретном месте и промежутке времени, осознанный выбор и эмоциональная преданность могут явиться определяющими факторами победы того или иного пути. Возникновение и проповедь ислама на Ближнем Востоке придало импульс развитию урбанистического и бюрократического начала в противовес феодальному принципу военного и общественного устройства.