6. Даже мои собственные действия становятся приемлемыми. Мои глупейшие ошибки иногда оказываются совсем даже не ошибками. В любом случае, что бы я ни делал — от мытья посуды и вождения машины до обдумывания этого абзаца, — я обнаруживаю, что делаю это гораздо хуже, если представляю, что это делает находящийся здесь некто с головой, и гораздо лучше, когда выпроваживаю его. Сознательно жить с истиной «я Ничто» несравнимо лучше, чем жить с ложью «я нечто», что неудивительно.
7. Никогда не терять связь с Этим — вопрос расставления приоритетов. Когда как личность я прямо нацеливаюсь быть снаружи, впереди, вовлекаться в жизнь и быть с ней, я отчуждаюсь от жизни, противостою ей и становлюсь жертвой. А когда моя цель не прямая, а через воспринимаемое Отсутствие здесь личности, ищущей вовлеченности, что ж, тогда я не только снаружи в мире, не только с ним — я наслаждаюсь ощущением, что я и есть жизнь. Я свободный, жизнеутверждающий, «озаренный всеми существами», как восхитительно выразился дзэнский мастер Догэн. Озарен тем, чем они кажутся, а также Тем, что они есть.
8. Я пришел к осознанию, что мое видение Отсутствия здесь — это видение не моего Отсутствия, а Отсутствия всех. Я вижу, что Пустота здесь достаточно пуста и велика для всех, что это та самая Пустота. По сути, мы все одно и то же, и никаких «других» нет. Следовательно, все, что я делаю другим, я делаю самому себе, и что происходит с ними — происходит со мной. Это факт, который я должен воспринимать очень серьезно. Называйте это необусловленной любовью, или состраданием, или подлинно великодушным сердцем — без этого спонтанная жизнь, мое внутреннее видение — лишь предположение.
9. Вглядываться в Ничто — значит сознательно соединять себя с Источником всего — изначальностью Изначального, созиданием Создателя — с первоисточником любого истинно спонтанного чувства и действия, всего нового и потому непредсказуемого. И, как всегда, этому не надо верить, это надо проверять. Вглядывайся, и посмотрим, к чему ты придешь!
10. Это видение приходит Домой, к единственной безопасной гавани, к нашей дорогой родной земле (глубоко знакомой, но неистощимо загадочной), к тому, что заслуживает доверия. И это тоже требует ежедневной круглосуточной проверки.
Эти десять и бессчетное количество других осознаний ожидают путешественника на данном этапе пути. Они причина и несомненный признак углубления и совершенствования его или ее изначальной безголовости. Или, лучше сказать, они часть отработки того, что с самого начала было скрыто в этом видении.
Среди всех них выделяется одно осознание — многостороннее духовное развитие, подходящее для нашего шестого этапа, но, разумеется, не ограниченное им, которое настаивает на особом внимании в этом месте. Это опыт незнания, глубокого и всеохватывающего неведения. Фактически, из «я ничто» следует «я ничего не знаю», поскольку очевидно, что ничто, наделенное информацией, уже не ничто, а нечто — форма, а не пустота.
Это незнание распадается на две четко выраженные части.
Первая — это отбрасывание убежденности в том, что,