Брюнет уходит, оставляя меня в замешательстве. Легко сказать, придумай себе имя. Сползла с кровати, подошла к зеркалу. Стою, разглядываю. И я себе нравлюсь. На вид не больше восемнадцати-двадцати (от моих-то человеческих сорока), кожа светлая (как и в прежней жизни), рост чуть выше среднего человеческого. Лицо притягательное, симпатичный носик, чуть длиннее идеала, нежный овал лица, красивенные ярко синие глаза. Густые длинные цвета тёмного золота волосы заплетены в вычурную косу. Какое же имя мне подойдёт? Так, вспоминаем фэнтезюшные книжки, какие там имена у героев?… И почему в голову ничего не приходит?! Хм! Ну! Угу! Вот!!!

— Лансониэль, — произношу, словно пробуя на вкус придуманное. Красиво. Как то сразу по душе. Что ж, пусть так и будет — Лансониэль.

Зал. Огромный, более похожий на каменный грот, где свод потолка теряется в недосягаемой высоте, а серебристые стены кажутся отполированными до блеска. Кажется, что холод должен наполнять пространство зала и забираться под любую утеплённую одежду, но этого не было, ощущалось лишь приятное тепло. Мне было хорошо. Представилось даже, что будь у меня крылья, я бы воспарила к самому своду потолка или стала кружиться, подобно порхающему с цветка на цветок мотыльку. Странное ощущение.

— Дитя! — раздалось где-то над головой. Подняв глаза к месту откуда шёл голос, недоумённо хмурюсь: разглядеть говорившего не представлялось возможным, так как чуть выше середины стены находилось большое широкое углубление, более похожее на театральный ярус и находящееся практически в затемнении.

— Дитя! — вновь произнёс голос. — Пройди в центр.

Решила послушаться. Как и было, предложено прошла в центр зала, где на красном с голубыми прожилками каменном возвышении в выбитом, в виде чаши, углублении лежал молочно-белый овальный камень размером в две стандартные человеческие головы.

— Приложи руки к Нейлин.

— Куда?

Нет, я действительно дебилка, итак ясно, что говорят о белом камушке. Ладно, не будем казаться глупее, чем есть на самом деле. Прикладываю руки, куда сказано. Сначала ладоням становится щекотно, хочу отдёрнуть руки, но не могу. Ощущение такое, будто они стали естественным продолжением камешка. Интересненько!.. И главное почему-то совсем не страшно, и до ненормального любопытно, что будет дальше.

Через десяток секунд кончики пальцев обожгло болью, которая, правда, тут же прошла. А от пальцев к ладоням и дальше по локтям ко всему телу понеслась тёплая, согревающая волна радости, будто в меня влилась недостающая часть меня, моей сущности. Потрясающее чувство цельности себя!

Оу, а почему мои руки стали золотыми, того самого, дорогого цвета червлёного золота? Красиво!..

— Любопытно…

— Хорошо…

— Через столько лет…

— Невероятно…

Голоса раздавались со всех сторон надо мной. Что ещё за загадки? А камешек под моими руками между тем стал менять цвет. Даже нет, не так. Менять, мешать в себе цвета. Представьте себе этакий калейдоскоп меняющиеся, вливающиеся друг в друга все цвета и оттенки радуги. Мешанина некоторых оттенков нравилась, некоторых оставляла равнодушной. А пара-тройка заставила восхищённо выдохнуть. Внутри же меня родилось собственническое чувство, заставив чуть ли не прорычать: «МОЁ!!!!!»