Я вскинул меч:

— Ложь! Я всего лишь безмозглый щенок, что не пошёл статью в породу Денудо. Выбраковка, которую топят.

Капитан Креод побледнел, а я лишь ухмыльнулся уголком губ. Думал, что у меня нет ушей? Повёл остриём оружия вдоль солдат, сверлящих меня настороженными взглядами.

— Почти все из вас участвовали в стычках на перевалах, некоторые из вас бывали с отцом на юге, сражались с реольцами, отец оставил достаточно старших воинов в замке. Каждый из вас шире меня в плечах и тяжелее, у каждого из вас меч равный моему. И сколько же раз вы победили меня за эти три месяца, как умер Флайм?

Солдаты молчали. Я зло ответил за них:

— Ни разу! И это на вас отец оставил замок? Ради чего вы годы следуете пути меча? Ни один из вас даже сегодня не решился использовать против меня Меч льда и света, которому обучил вас отец, — перевёл взгляд на Креода. — Капитан, не пора ли поставить против меня старших воинов? Или выйти самому?

Капитан Креод отвёл взгляд.

И я сплюнул на песок. Я даже обещал сегодня деньги за победу надо мной. И что? Ничего.

Протянул руку в сторону. Подскочивший слуга вложил в неё сначала одну тряпку, которой я стёр кровь, затем другую, пропитанную маслом. Спрятав меч в ножны, я молча пошёл прочь.

На половине пути между площадкой и тёмной галереей заслышал позади быстрые и лёгкие шаги. Слуга. У солдат грубые сапоги, пригодные для походов в горы. У адепта ещё полно работы с раной стражника.

Когда раздался тихий голос, я понял, что угадал, хотя имени слуги, подавшего мне тряпки, так и не вспомнил:

— Господин, я, конечно, не могу победить вас, но если отдадите мне награду, что обещали солдатам, то скажу вам, почему они нарочно проигрывают.

Я замедлил шаг, не оборачиваясь, кивнул:

— Так и будет, слово Денудо.

Слуга и вовсе перешёл на шёпот:

— Когда уехал господин, то ваша матушка, леди Терсия, приходила в казармы. Ходит слух, будто это она приказала, чтобы вы выигрывали в схватках.

Я подавил невольный возглас. Что за выдумки, к чему это матушке?

Слуга позади шепнул срывающимся голосом:

— Господин?

Я кивнул:

— За час до захода солнца постучись ко мне в комнату.

— Благодарю, господин.

На первой же развилке слуга юркнул в сторону, в узкий проход, оставив меня наедине с моими мыслями.

Пока шёл обед, я не сводил глаз с матушки. Наконец её терпение истощилось:

— В чём дело, Лиал?

Я негромко спросил:

— Почему я должен выигрывать каждую схватку?

Матушка отложила вилку, не меняя позы словно стала выше, и оглядела меня сверху вниз:

— Тебе скоро тринадцать, ещё год и ты уедешь на посвящение в Грандор. Сотни людей из самых богатых и сильных Домов съедутся туда со всего севера. Идары проходят посвящение лишь раз в жизни и мне хочется, чтобы оно запомнилось и тебе, и им. Хочу…

Мне это надоело, и я остановил её:

— Матушка.

Помедлив, она негромко сказала:

— Это не такая уж и большая тайна, но чем сильнее уверен в себе юноша, идущий к алтарю Хранителя, чем… — Матушка запнулась, но продолжила. — Чем больше он пережил в жизни, чем уверенней в себе, тем благосклонней будет к нему Хранитель, тем больше даров Предков можно получить. Случалось, что тот, кто по крови был достоин не более чем второго дара и ранга Принятого, становился Возвышенным мечником, прыгнув сразу на два ранга.