Подумав, я ответил, что четыре точно есть, по остальным требуется уточнение. Попросил подождать и перенести переговоры по купле-продаже на вечер. Получив согласие, я не бросился бежать на свалку, чтобы вытащить их с территории корпорации «Ритон», а продолжил методично работать с поисковиком. У меня ещё есть снимки находок. По закону я вроде как ворую у своих, но пусть цену дают нормальную, сдал бы им без слов, получив вознаграждение.

Через полчаса я с облегчением разогнул спину и зевнул. Кроме фото со стержнями, выиграло ещё одно, где была какая-то загогулина с непонятными надписями, найденная мной в кабине планетарного катера трехсотлетней давности. Оказывается, это было церемониальное оружие какой-то народности на окраине нашей империи, и стоила эта загогулина двести двадцать кредитов. Так что можно её коллекционерам втюхать.

Подумав, я вышел на сайт коллекционеров и выложил новый лот, зарегистрировав его на анонима, но предоставив свой счет. Сразу же с моего счета в банке снялись два кредита. Аукцион официальный, и требовалось платить. Причём меня забавляло то, что можно продавать что угодно, и особо не заморачиваться документами, вот даже целый раздел с рабами есть. Как я уже говорил, недавно война отгремела с соседней республикой, так что смуглолицых бывших граждан этого государства теперь хватало с ошейниками. Правда, победы не было, засчитали ничью. Сейчас переговоры идут о перемирии.

Выложив на лоте фотографию загогулины, я отключил комп от сети, встал и, доплатив Хакиму, хозяину кафе, за дополнительное время, направился к выходу.

С Бортом, главой одной из приютских банд, за это время я так и не сталкивался, хотя шестерок изредка видел. Правда, в последнее время он обновил себе людей, набрав из малолеток. Большая часть его подчиненных разбежались с совершеннолетием. Кто куда устроился. Это Борт в свои семнадцать лет продолжал нагло жить и терроризировать приют.

Так вот, на выходе из кафе я и столкнулся с Бортом. Встреча была неожиданной для меня, но не для уже натурального бандита. Заматерел Борт за те полгода, что я его не видел, но и я всё это время не щи на печи хлебал.

– Какая встреча, – развел он руками, радушно улыбаясь и даже не думая посторониться, чтобы пропустить меня. Позади главаря стояло шесть его приближенных и две накрашенные девчонки-малолетки. Видимо, подстилки главаря.

– Век бы не видеться, – хмуро ответил я. – Что надо?

– Зачем так грубо, Принц? Ведь мы вышли из одного приюта, можно сказать, из одного лона. Значит, надо держаться друг друга, а иначе съедят.

– Меня замучаются есть. Вопрос не снят. Что надо?

– Поговорить. Серьезно и без свидетелей. Если договоримся, обещаю, ты не пожалеешь.

– Я уже жалею. Ладно, у Хакима пока пусто, посидим.

Я развернулся и боком, не теряя Борта из виду, скользнул обратно в охлажденное кондиционером помещение кафе.

В углу у Хакима была небольшая барная стойка и несколько столиков. Вот один мы и заняли, а люди Борта устроились так, чтобы нас не мог никто подслушать.

Поскрипев стулом, Борт осмотрелся и, достав из кармана глушилку, включил её, чтобы нас не смогли прослушать с помощью электронных средств слежения. Дорогая штучка, семьдесят кредитов стоит, уж я-то знаю, три штуки похожих продал на барахолке.