– Я действительно могла тебя убить, – сказала она. – Чтобы вернуться в прошлое. Но теперь туда дороги нет… Теперь ты можешь меня убить. Мне уже все равно…

– Могу одолжить веревку и мыло.

– Нет, это не для меня… Я человек пропащий, но в петлю не полезу. Я не сумасшедшая! – Она говорила об этом совершенно серьезно.

– Ты не сумасшедшая. Просто у тебя нет цели в жизни.

– Уже нет, – кивнула она.

– Но ты же хочешь со мной?

– А я тебе нужна?.. Я убила Аскольда, я могла убить тебя самого…

– Ну, Аскольд был моим врагом, если ты не знаешь. А то, что ты могла убить меня… – задумался Патрик.

Рая обладала сексуальной изюминкой, и одного этого хватало, чтобы завести его с пол-оборота. Но еще в ней была скрыта смертоносная опасность, первобытная сила дикой хищницы. Обычного человека это должно было отпугивать, но Патрик сам – часть дикой природы, кишащие хищниками джунгли – его стихия. Поэтому опасность, исходящая от Раи, очаровывала. Хотя и напрягала…

Он мог обвинить ее в покушении на собственную жизнь и под этим предлогом отправить в расход. Но ему будет очень не хватать этой заводной и опасной штучки. И он будет очень жалеть, если сейчас проявит слабость и отдаст ее на растерзание своим псам…

– Я готов тебя простить… – после долгого и напряженного раздумья выдал он. – Но с одним условием… Ты должна дать мне клятву верности. Ты должна подчиняться мне во всем. Ты должна беспрекословно выполнять мои приказы и распоряжения.

– С чего бы это? – удивленно посмотрела на него Рая.

– Если ты хочешь быть моей женщиной, мое слово должно быть для тебя законом.

– А я хочу быть твоей женщиной? – спросила она.

– Ты уже со мной! – отрезал он.

– С этим не поспоришь… Но я не хочу быть твоей рабыней.

– Называй это как хочешь, но ты должна дать мне клятву верности.

– У тебя больное воображение… – усмехнулась Рая. – Представляю, как жила с тобой Вика.

– Так и жила.

– Представляю, как ты ее достал.

– А это уже не твое дело! – разозлился Рома.

– Не будь занудой, и женщины к тебе потянутся.

– Что?! – вскипел он.

Рая откинула голову на спинку сиденья, скрестила на груди руки и закрыла глаза.

– Я не просила у тебя прощения, – с блуждающей усмешкой сказала она. – И не надо меня прощать… Можешь меня убить.

– И убью!

– Будешь убивать, не забудь, как тебе было со мной хорошо. Это я к тому, что не надо убивать меня больно. Сделай так, чтобы все произошло быстро, и я все прощу…

Разговор зашел в тупик, и Патрик повернул назад.

– А что ты там про Родю и Бадика говорила?

– Их застрелил Олег. А Конорева – я… Мы всего лишь защищались.

– А Баляс, Адык, Симак?

– Про них ничего не знаю. Если бы знала, сказала, а так – извини.

– Хорватов их положил. Это мои люди. Я должен за них спросить.

– С Олега? – Рая открыла глаза неторопливо, но к Роме повернулась резко. – Я дам тебе клятву верности! Я сделаю для тебя все, что угодно! Но у меня есть условие – не трогай Олега!.. Ты его уже наказал! С него хватит!

– Может, и Вику ему отдать? – язвительно спросил он.

– Нет, Вику ему отдавать не надо! – разволновалась Рая.

– Что ты там про нее говорила? На кладбище ее отправила? – вспомнил Патрик.