— Лесенку!.. Живей!.. Лесенку!.. — командовал между тем Карасев и метался по сараю в поисках какого-нибудь инструмента, которым можно сломать лестницу.

Из-под снега торчал шест. С трудом ребята вытащили его, подняли и одним концом зацепили под верхнюю перекладину.

— Давайте. Ну, беритесь!

— Карась! Стой! А Васька-то! — крикнул Кузя. — Ему тогда не вылезть…

— Он же сам велел!

— А вдруг он убежит от них?.. А мы обломаем!

От этих слов у Карасева опустились руки, но ненадолго.

— Да как вы не понимаете? Тоже революционеры!.. Он же сам велел! Беритесь!

Ребята нехотя взялись за шест.

— Ну, взяли! Раз, два — дружно!

Не тут-то было. Лестница оказалась крепче, чем казалось Сил не хватало. Попробовали засунуть шест поглубже, затем зацепили сбоку. Шест либо соскальзывал, и тогда ребята падали, либо они повисали на нем свободно. Нужны были настоящие инструменты.

И вдруг за спиной раздался голос:

— Вы чего тут делаете?

Ребята оцепенели. Фонарь освещал хмурое лицо высокого человека, стоявшего в дверях, а за ним выглядывал кто-то еще.

— Ой! Тетя Даша! Фролыч! — обрадовался Кузя — Скорей! Скорей! Помогайте!.. Там полиция…

— Это мы знаем, что полиция… А вы-то чего тут делайте?

— Лесенку ломаем и никак…

Расспросив и узнав подробности, Дарья хлопнула себя по бокам.

— Что вы наделали, разбойники!

— Вот это угланы! — с удовлетворением проговорил Фролыч. — Это по-нашему! Это выходит, что вся полиция в шахте?

— Все до одного. В “чижовке” только один Кандыба на дежурстве, — ответил Карасев.

— Это ничего… Это мне по душе, — говорил смеясь Фролыч. — И пристав там? Даша, я теперь тут на дежурстве поселюсь Как, значит, который покажется, я его стук по голове, он летом вниз. Палку бы мне только покрепче…

Дарья не выдержала и засмеялась.

— Ну и скажешь ты!..

— “Нет худа без добра”, Даша, — многозначительно продолжал Фролыч. — Иди туда. Скажи, пускай не торопятся. Скажи, что я полицию охраняю, чтобы кто не обидел! Им там тепло и не дует. Иди, иди…..

Ребята с восторгом смотрели на кузнеца. Теперь они были спокойны. Такой силач не выпустит полицейских из шахты.

Вася Зотов был, что называется, потомственным горняком и в душе этим гордился. И отец его, и дед были шахтерами и добывали каменный уголь. Прадед работал на медных рудниках.

Про Зотовых в народе говорили, что “нрав у них веселый, покладистый, рука легкая и знают они “горное слово”. Потому земля и принимает их легко и без злобы отдает свои богатства”. Все это было верно. Характер у Зотовых действительно был добрый, жизнерадостный, рука легкая, но знали они не “горное слово”, а был у них особый талант, наблюдательность, смекалка и опыт. Опыт все время накапливался и переходил от отца к сыну.

Вася помнил, как отец после двух — трех ударов киркой точно указывал направление пласта и тем удивлял инженеров. С одного взгляда на кусок отколотого угля он определял, в какой части пласта они находятся: в верхней, нижней или средней. По звуку падающих капель, по гулкому стуку сапог в штольне он мог сказать больше, чем другой инженер после недели работы. Знал он, где нужно сильно крепить, а где можно не бояться обвала. Знал все породы и без ошибки определял, какой слой встретится дальше и какой он будет толщины.