Что же касается конфискованного имущества, то об этом нечего было и думать; однако взамен в виде компенсации Империя, располагая средствами, пенсионами, должностями и майоратами, готова была предоставить все это тем, кто пожелает принять такую компенсацию.

Беседа эта заставила маркизу задуматься. Что же касается Сесиль, то она не понимала, каким образом дела политические могут повлиять на ее судьбу.

Маркизу же поражало то спокойствие, с каким Франция подчинялась господству какого-то корсиканца, ничтожного артиллерийского офицера, выигравшего несколько сражений и совершившего переворот 18 брюмера, — только и всего.

Они с Анри долго обсуждали этот вопрос. Анри всем сердцем был привязан к свергнутой династии, верность которой хранила вся его семья, но Анри был молод, Анри мечтал о славном будущем, Анри получил военное образование, и в глубине души Анри считал, стараясь, возможно, заглушить голос совести, что служить во Франции — это значит служить Франции. Человек, стоявший во главе страны, сделал ее могущественной и прославленной, что явилось своего рода оправданием незаконности его власти. Бонапарт в глазах Анри был узурпатором, но он, по крайней мере, обладал теми блестящими качествами, которые заставляют признать узурпацию.

День прошел в подобных разговорах; Анри составлял компанию Сесиль и маркизы так долго, как это позволяли приличия, но маркиза сама продлила его визит, пригласив Анри отобедать вместе с ней и ее внучкой.

Вечером Сесиль захотелось еще раз увидеть море, и она стала умолять бабушку пойти прогуляться на мол. Маркиза возражала, ссылаясь на дальность расстояния и уверяя, что подобная прогулка несомненно утомит ее, ибо она полностью утратила привычку ходить; но Сесиль подвела г-жу де ла Рош-Берто к окну, показала порт, находившийся в двух шагах, и так упрашивала ее, что та в конце концов согласилась.

Анри подал руку маркизе, а Сесиль пошла впереди вместе с мадемуазель Аспасией. Всю дорогу г-жа де ла Рош-Берто сетовала на неровности мостовой, затем, добравшись до порта, начала жаловаться на запах кораблей, а дойдя до конца мола, выразила недовольство морским бризом.

Она принадлежала к числу тех натур, которые, сделав что-то для других, испытывают потребность ежеминутно напоминать об этом, давая почувствовать всю тяжесть приносимой ими жертвы.

Это заставило Сесиль еще глубже осознать огромную разницу между маркизой и своей матерью.

Вернулись в гостиницу. Маркиза страшно устала и пожелала сразу же уйти к себе в комнату. И молодым людям тоже пришлось расстаться, но для того лишь, чтобы встретиться на другой день: дилижанс отправлялся в шесть часов утра.

Впрочем, минувший день оставил столько воспоминаний, что каждому предстояло провести сладостную ночь.

На следующий день жалобы маркизы возобновились: виданое ли дело пускаться в путь в шесть часов утра? Она сетовала на то, что не исполнила первоначального своего намерения: наняв почтовую карету, можно было бы ехать когда вздумается, например в одиннадцать часов или в полдень, выпив предварительно положенный шоколад.