Что она не видела меня, что я ей даже не звонила.

Денис обернулся и уставился на нее:

– Серьезно, Роман тебя подловил? Значит, тебе конец.

Он произнес эти слова злорадно, даже не подумав о том, что ему самому от такого оборота не поздоровится. Вика ткнула окурок в блюдце из-под мороженого. В последние дни она съедала много сладкого, как всегда, когда нервничала.

– Я сказала Роману, что задержусь еще на несколько дней, – прошептала она. – А он ответил, что я могу вообще не являться. Что я дрянь, обманщица, развлекаюсь в свое удовольствие за его счет, за счет детей. Что такого обмана и позора он мне не простит. Что теща просто смеялась над ним, когда до нее все дошло. Он орал. Обматерил меня. Я даже и не подозревала, что ему известны такие слова!

– Он же у тебя филолог, – издевательски заметил Денис. – Наверное, и не такое знает. Что ж ты будешь делать? Он хотя бы поверил, что ты в Москве?

Вика горестно помотала головой. Денис задумался.

– Срочно позвони матери, – в конце концов посоветовал он. – Может, она согласится помочь?

Договорись, что и как будете врать твоему Роману. Теперь ты без матери не выкрутишься, придется вылезать из подполья. – И вдруг взорвался:

– А вообще, чего я с тобой маюсь! Мало мне своего горя?! И все из-за тебя! О чем же ты думала, идиотка набитая?! Лариса умерла, так понятное дело – твоя мамаша решила известить ближайших родственников! Не поскупилась даже на международный звонок!

– Я ведь хотела улететь, – пробормотала та, не поднимая головы. Она была совершенно разбита. – Роман весь день в университете. Если бы мама позвонила, трубку бы взяла я. Я бы выкрутилась. Никто не узнал бы, что случилось на самом деле… Мы должны были вернуться в Москву только в следующем году, летом. До тех пор я бы заставила Романа забыть об этой поездке. Он не очень-то болтлив, особенно в обществе мамы. Он и не стал бы упоминать об этом. Она не узнала бы. О Господи!

Она закрыла лицо руками, и ее плечи резко вздрогнули. Денис вздохнул и сел рядом с ней. Похлопал ее по руке:

– Давай без истерик. Ты же всегда держала себя в руках. Помнишь, как мы ехали на дачу? Ну, вскоре после этого… Взяли с собой Ларису и этого мазилку. Я-то жутко мандражировал. А вот ты была великолепна! Вот тогда я впервые понял, на что ты по-настоящему способна! Ты так потрясающе держалась! Ничего не заметно! Да кто бы мог подумать, что три дня назад ты вот этими ручками убила человека!

Он говорил с насмешливой ненавистью. Этот тон по отношению к Вике он усвоил давно. Она обычно отвечала ему презрением, но без тени насмешки. Они ненавидели друг друга так, как только могут ненавидеть люди, связанные давним преступлением. Но эта связь была крепче любовной или дружеской. Все эти годы они делали вид, что забыли обо всем. И все-таки, изредка встречаясь на семейных праздниках, за общим столом, они переглядывались. Этих взглядов не замечал никто. Она спрашивала: «Помнишь?» А он так же безмолвно, но ясно отвечал: «Конечно». И когда неделю назад она позвонила ему, сказала, что в Москве, что запуталась, что ей нужна его помощь, он предложил ей приехать к нему. Тем более, что не ожидал, что жена вернется. Теперь Денис неохотно признавался себе, что в тот миг у него мелькнула мстительная мысль – наказать Ларису, переспав с ее сестрой. Вот это, несомненно, уязвило бы жену больнее всяких слов. Но когда он увидел постаревшую загнанную Вику, желание сразу пропало. А уж когда он услышал, чего ради она тайком прилетела в Москву…