Каждое преступление Чикатило характеризуется крайней жестокостью не столько в уголовно-правовом смысле, предполагающем причинение страданий жертве, сколько, если можно так выразиться, в общечеловеческом.
Евгений Самовичев, ученый, уже упоминавшийся в связи с делом Джумагалиева, изучая поведение убийцы в момент гибели своих жертв, высказывает необычное предположение. Оно настолько интересно, что стоит привести его дословно:
«Дело Чикатило относится к категории очень редких явлений. Попытка охватить в целом всю совокупность его обстоятельств невольно приводит к легендам о людях, обладающих способностью превращаться в диких хищных животных (оборотнях), проявляющих в таком состоянии исключительную свирепость и кровожадность. Многовековой опыт столкновений людей с этим феноменом даже оформился в представления об очень редкой наследственной болезни – ликантропии (или порфирии), при поражении которой человек меняет свой облик и начинает походить на зверя. Одновременно меняются его разум и поведение. Трудно сказать, насколько достоверны сведения об изменении внешнего облика человека. Но то, что его внутреннее состояние может становиться сходным с состоянием разъяренного зверя, очень похоже на правду».
Менял ли Чикатило в момент нападений внешней облик, сказать трудно. Он никогда не допускал срывов – ни одной жертве спастись не удалось. Зато действия маньяка вполне согласуются с логикой – звериной, бесчеловечной логикой хищника. Это подтверждается типичной для него схемой поведения.
Из аналитических оперативных документов УВД Ростовской области литерного дела «Лесополоса»:
«Для контакта с жертвой Чикатило выбирал самые многолюдные места: вокзалы, улицы, электропоезда, чтобы его поисковая активность не бросалась в глаза. Он никогда не создавал конфликтных ситуаций и старался не привлекать внимания окружающих. Если контакт состоялся, Чикатило всегда уходил первым, а жертва шла за ним. Для совершения убийства он избирал места, расположенные поблизости от остановок общественного транспорта, чтобы быстро покинуть место преступления. Прежде чем напасть на жертву, Чикатило проходил с ней расстояние от полутора до пяти километров. Это позволяло оценить обстановку, провериться на предмет слежки или другой опасности. Он никогда не оставлял свидетелей. После того, как преступник „включался“ в режим убийства, шансов у жертвы не оставалось – никому не удавалось спастись. Более половины нападений Чикатило совершал на территории, прилегающей к железнодорожной магистралей, и крики о помощи потерпевших заглушались шумом проходящих грузовых железнодорожных составов и электричек. Другие места значительно удалены от населенных пунктов и скопления людей. В 1988-1990 годы, почувствовав особое внимание правоохранительных органов, он старается избегать традиционных мест поиска жертвы и нередко изменяет схему нападения. При совершении последнего убийства серии двадцатидвухлетней С. Коростик маньяк выходит на платформе „Лесостепь“, а возвращается домой на электричке уже с другой платформы „Лесхоз“. Все это позволяет специалистам-психиатрам сделать обоснованный вывод о полностью сохраненном интеллекте преступника».