Значительный прирост евреев в государственных органах власти (в том числе, и в органах ОГПУ-НКВД) в центральных регионах СССР можно объяснить рядом объективных причин. С середины 1920-х гг. начался «исход» евреев как во внутренние российские губернии, так и в крупные промышленные и региональные центры Советского Союза, такие как Москва, Ленинград, Ташкент, Свердловск, Тифлис, Нижний Новгород, Харьков, Киев, Донецк и т. д.[50] Из «черты оседлости» в большие города и промышленные центры потянулись значительные массы еврейского населения. Это перетекание из небольших городков и местечек (в основном молодежи) было связано с неким отложенным эффектом снятия ограничений для еврейского населения наложенных бывшим правительством царской России, а также со стремлениями молодежи приобщиться к современному образу жизни, получению качественного образования, возможности сделать карьеру. Свою роль сыграла и массовая безработица, охватившая еврейские местечки и городки, следствием которой стало серьезное ухудшение экономического положения еврейского населения.

О масштабах переселения евреев свидетельствуют следующие цифры. По данным переписи 1897 г. в Европейской части РСФСР проживало 106 тыс. евреев, на 1925 г. их было уже 544 тыс. чел. Интересные данные представил автор справочника «Население Москвы» М. Я. Выдро: если на 1912 г. в Москве проживало 6,4 тыс. евреев, то к 1933 г. их численность выросла в почти 40 раз, и достигла 241,7 тыс. чел. В то время как собственно само население Москвы выросло всего в 2 раза с небольшим, с 1 млн. 618 тыс. до 3 млн. 663 тыс.[51]

Свою роль в усилении представителей иных национальностей (в том числе и евреев) в госаппарате сыграла национальная доктрина Советского государства, существовавшая до середины 1930-х гг. Эта доктрина основывалась на предположении, что «…существовало исторически сложившееся, унаследованное от царизма неравенство в положении национальных окраин (в том числе и еврейского населения, – М. Т., В. 3.) по сравнению с русской метрополией, и поэтому русские находились в долгу перед другими этническими группами за бывшее угнетение»[52].

Все эти обстоятельства, несомненно, оказывали свое влияние на численность евреев в государственных структурах власти.

Для объективной оценки желательно было бы сравнить процент евреев среди высшего начальствующего состава НКВД СССР с процентом евреев среди высшего партийного и хозяйственного руководства СССР и командования РККА и ВМФ на период 1935–1938 гг. К сожалению, подобная оценка социального состава советской номенклатуры ещё ожидает своего исследователя. Пока же мы можем сравнить только процентный состав руководства НКВД УССР с процентным составом высшего партийного руководства республики. Из 102 членов и кандидатов в члены ЦК КП(б)У, избранных в мае 1937 г., евреев было 19 человек (18,63 %)[53].

Мы также располагаем статистикой по партийному руководству страны. Так, из 139 членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б) (избранных на XVII партийном съезде) евреями были 24 человека (или 17,27 % от общего числа). Обошли евреев только русские, их было 72 человека (или 51,8 %). Представители же других национальных групп значительно отстали: украинцы – 13 человек, латыши – 8 человек, грузины – 6 человек, поляки – 4 человека, армяне – 3 человека, белорусы – 3 человека, азербайджанцы – 2 человека, литовцы – 2 человека, узбеки и казахи – по 1 человеку