Дегтярев кивнул:

– Ему требовались два кресла, чтобы никто не помешал. Но у окна уселась ты, маленькая, худенькая блондинка. И доктор решил, что от такой особы резких действий ожидать не стоит. Еще повезло, что остальные пассажиры оказались французами, они не понимали, о чем говорит доктор, а тот расстарался изо всех сил.

– И, как назло, в экономклассе уронили багаж, – добавила я. – Хотя Андрей Сергеевич и без этого инцидента достиг бы успеха. Горчаков подготовил бедную Луизу. А Николаев прекрасно сыграл свою роль, он загримировался, надел парик, приклеил усы, бороду, вставил в глаза цветные линзы. Аксессуары были наилучшего качества, выглядели натурально. Андрей Сергеевич допустил лишь один косяк: сразу после смерти Бритвиной он перестал изображать труса, аэрофобия его покинула, сосед стал приставать ко мне, говорил: «Я не хам, просто теряю в полете голову». Но тот, кто по-настоящему боится самолетов, успокаивается лишь тогда, когда покинет лайнер, никак не раньше. Надеюсь, и Николаев, и психотерапевт ответят по всей строгости российских и французских законов. Лоретте и Полю тоже достанется. Николя мне сообщит, какую меру им определит суд. Жаль, что неизвестно, куда подевались драгоценности герцогини Шевальер.

– Когда-нибудь они могут всплыть, – пробормотал полковник.

Я встала:

– Осталась лишь одна неясность. Что стало с настоящей Людмилой Бритвиной, чьи документы достались Луизе, и где женщина, чей паспорт получила Ангелина? Но этого мы никогда не узнаем. Вероятно, они пропали без вести. Ну, мне пора домой. Не люблю хвастаться, но, кабы не я, тебе никогда бы не разобраться в этой истории.

Александр Михайлович сделал вид, что не услышал моего замечания, и перевел разговор на другую тему:

– Как твоя подготовка к свадьбе?

Я улыбнулась:

– Все движется. Платье висит в чехле в гардеробной. Там же и туфли вместе с сумочкой, она с каким-то секретом.

– С каким? – удивился полковник.

– Не знаю, – засмеялась я. – Фреди и Густав закатывали глаза и загадочно улыбались. У меня пока руки до нее не дошли, но я непременно изучу сумку, тайна клатча откроется в день свадьбы. От самовара с шампанским нам удалось отделаться, а вот от фидхтинга нет.

– Что такое фидхтинг? – изумился толстяк.

– Понятия не имею, – ответила я, – надо спросить у Феликса, он в курсе. Рита, свадебный координатор, услышав от меня, что я категорически против самовара с шампанским, воскликнула: «Жаль, он так оживляет стол, но не буду настаивать. А вот фидхтинг необходима, иначе ваш брак рухнет! Фидхтинг обязательна! И жених со мной согласен!»

– Я думал, фидхтинг мужского рода, – протянул Дегтярев. – Любопытно, что же это такое?

– Выяснишь на свадьбе, – пообещала я. – Подозреваю, что это какая-то каша, ею кормят новобрачных, ресторан выбрали, приглашения разослали. Через несколько дней репетиция, а там и пир горой. Надеюсь, ты не подаришь нам набор розового постельного белья с вышитыми голубями и сердцем?

– Э… э… ну… – забормотал полковник, – мне в магазине сказали… белье на свадьбу всегда кстати… а…

Я расхохоталась, ушла на свой участок и, подходя к дому, издали заметила на ступеньках какой-то пакет. В кульке оказалась трехногая кукла, одетая в подвенечное платье, вместо лица у нее была приклеена моя фотография, а все тело утыкано булавками.