Голос умолк, из громкоговорителя слышалось только слабое потрескивание, и я выключил диктофон.

В кабинете царило глубокое молчание.

— Так что вы скажете, мистер Кэйтс? — тоном простого любопытства спросил Вульф. — Может, вы скажете, что, когда принесли мистеру Буну материалы для выступления, он набросился на вас с кулаками?

— Нет! — проскрипел Кэйтс.

— Кэйтс, а вы помалкивайте! — резко бросил О'Нил.

— Ну, знаете, мистер О'Нил, это же просто чудесно! Почти то же самое вы говорили ему в тот вечер, когда были у меня впервые. Помните? Не сказал бы, что вы поступили умно, — это прозвучало так, словно грубый начальник отдает приказание своему подчиненному, а в сущности так оно и есть. Тогда я заставил одного хорошего человека потратить целых три дня, чтобы попытаться установить связь между вами и Кэйтсом, но вы оказались очень осторожны. — Вульф быстро перевел взгляд на Кэйтса. — Я не зря спросил, не набросился ли Бун на вас с кулаками. Случись это вы могли бы утверждать, что действовали в порядке самообороны, а опытный адвокат мог бы с выгодой для вас использовать этот аргумент, если бы… если бы не убийство мисс Гантер. Я очень сомневаюсь, что присяжные заседатели поверят, если вы станете уверять, будто она набросилась на вас с кулаками на моем крыльце… Между прочим, меня интересует одна деталь. Мисс Гантер сказала миссис Бун, что написала письмо убийце с требованием вернуть той свадебную фотографию. Я не верю в это. Сомневаюсь, чтобы мисс Гантер рискнула доверить нечто подобное бумаге. По-моему, она взяла у вас фотографию и водительские права и сама отправила миссис Бун, так?

И тут Кэйтс выкинул трюк, который удивил даже меня, хотя, казалось бы, я всего насмотрелся на своем веку. Дрожа от негодования, обращенного не против Вульфа, а против Кремера, он вскочил и пропищал:

— Полиция оказалась совершенно некомпетентной! Не пожалев нескольких лишних часов, она могла бы без труда узнать, откуда появился тот кусок водопроводной трубы. А взят он из кучи старья в подвале дома на Сорок первой улице, где размещается Национальная ассоциация промышленников.

— Нет, вы только послушайте! — прорычал Кремер. — И он еще имеет наглость возмущаться?

— Да он же болван! — с лицемерным негодованием воскликнул О'Нил. — Форменный кретин! Такого даже трудно заподозрить в убийстве. — Обращаясь к Кэйтсу, он добавил: — Вот уж не думал, что вы способны на это.

— Я тоже не думал, — пискнул Кэйтс, — пока не случилось. А когда случилось, я стал лучше понимать себя. Во всяком случае, я оказался сообразительнее Фиби. Ей бы следовало знать, на что я способен, а она не захотела даже обещать, что никому ничего не скажет, а валик с записью уничтожит. Вы понимаете, даже обещать! — Он не сводил с О'Нила немигающих глаз. — Мне надо было в тот вечер убить и вас, и я мог это сделать! Ни Бун, ни Гантер, вообще никто никогда не боялся, а вы боитесь… Вот вы говорите, что даже не подозревали меня в убийстве. А ведь на самом деле вы все знали.

О'Нил хотел возразить, но Кремер знаком приказал ему молчать и спросил Кэйтса: