— Не все так просто, — ответил мне Лоер после очередной стопки коньяка, — сколько уже прошло с момента начала этого? — он так и называл, как и все мы. Просто «Это», и все.

Первое время никто не понимал, что происходит. Была надежда на власти, на мировое сообщество. Да на господа бога, в конце концов. Постепенно надежда угасала, и на первое место выходила борьба за ресурсы. А ресурсы — это не просто жратва и выпивка. Ее как раз сейчас хватает на всех. И еще долго будет хватать. Людей то стало меньше. В разы меньше. Точную цифру потерь никто сейчас сказать не может. Некому считать, институтов статистики нет. И многие из выживших ринулись первым делом за жратвой. А вот то, что нужно топливо, оружие, боеприпасы к этому оружию, транспорт, иные ресурсы, об этом мало кто задумывался. А кто сейчас задумается об этом, тот, со временем, и будет руководить новым обществом. Вот такую речь задвинул мне мой новый знакомый, и я, в принципе, с ним согласен. В монастыре у нас полный коммунизм был. Ресурсы общие, все общее, кормили нас бесплатно. Кстати, о деньгах. Задал я и этот вопрос.

— Принимают еще кое где, — усмехнулся Лоер, — но это глупо, то, что многие сейчас грабят банки. Сегодня принимают, завтра не будут.

Я согласно кивнул головой. Не далеко то время, когда деньги будут просто бесполезной бумажкой.

— Оружие, вот что сейчас нужно в первую очередь, — опередил меня Лоер.

— У нас было много оружия, — задумчиво проговорил я, отрезав ломтик колбасы и с сожалением посмотрев на пустую консервную банку, в которой несколько минут назад была икра, — только все оно пропало. Нет складов для хранения, и людей, кто сохранность оружия будет обеспечивать.

— Это проблема решаемая, — подмигнул мне Лоер, — главное, что бы взаимное доверие было.

Да уж, тут он прав. Доверие — штука такая. Сегодня есть, а завтра нет. Вот его я первый раз в жизни вижу. Доверие сейчас есть. Но что завтра будет? С другой стороны, какое оно, завтра? И какое оно, сегодня?

— Ты обещал про расклады в городе рассказать, — напомнил я своему собеседнику.

— Да. — спохватился тот, — сейчас.

По сути, ничего нового он и не рассказал. В зоопарке, что я проезжал, живут в основном гастробайтеры. Работали на стройке, после известных событий сбежали в парк и там живут. В клетках психи их не достают. Оружия у них мало, но кое-что есть. В основном, побираются погромами небольших магазинчиков и подножным кормом. Перспективы у них весьма туманны. Во Дворце спорта, точнее, в бывшем Дворце спорта, сидят люди из ближайших домов. Сами организовались, оружие кое-какое имеется. Собственно, вот тут грань раздела и прошла. Те, у кого было дома оружие, и те, у кого этого в нужный момент не оказалось под рукой. Вот последние и стали кормом для психов, или вымерли, так и не рискнув выйти из домов. Жизнь и смерть сама разделила людей на вооруженных и безоружных. Слово «оружие» означало «жизнь».

Дворец спорта — огромный комплекс, и места там много. К тому же, огорожен со всех сторон. Какая — никакая защита от психов. Сколько там народу сейчас — Лоер не знал. Но то, что им можно выгодно продать оружие — это точно. По соседству с дворцом стоит СИЗО. Буквально километра три. В СТИЗО бывшие зеки и живут. Оружие у них есть, но тоже кот наплакал. Занимаются тем, чем и занимались до посадки. Лазят по квартирам да собирают барахло, магазины тоже вскрывают. Рядом воинская часть стоит, в нее пока не рискуют. Слишком психов среди военных много. Но, скоро должны начать вымирать. По крайней мере, все предпосылки к этому есть. Идти в эту воинскую часть — не вариант. В спину могут или зеки, или просто жители ударить. Оружие очень в цене.