Взревел шестилитровый двигатель, завизжали колеса… Святые угодники благополучно препроводили незаглохший «Мерседес» чуть не к самой двери обшарпанного заведения, но там-то Хомяков тормознул так, что машину, технически неспособную к заносам, занесло всё равно.
– Сидеть! – Волевым движением подбородка Семён Петрович вернул в машину выскочивших было телохранителей. И, на ходу расстегивая пряжку ремня, устремился к неказистой двери с самой значимой сейчас в мире буквой «М»…
От предельного напряжения он частично утратил обычную наблюдательность и даже не обратил внимания, что из недр сортира пахло совсем не отходами человеческой жизнедеятельности, а, наоборот, чем-то очень съедобным. Какое! Мироощущение сузилось до предела, Семён Петрович рванул дверь на себя…
И увидел такое, отчего его ноги враз ослабели, а перед глазами пошли красные круги. Вход туда, где маняще журчало, был заперт на швабру и, видимо для верности, заблокирован стулом. На стуле же восседал небритый помойщик, прикинутый в камуфляжную куртку, стоптанные ботинки и, представьте себе, подшлемник. Его поза выражала непреклонное намерение никого внутрь не пускать, а на роже читалось ехидное злорадство. Под стулом и вокруг него громоздилась сущая баррикада из бутылок. Естественно, пустых. От тридцать третьего портвейна.
– Отлезь, парашник!!! – страшным шёпотом выдохнул Хомяков.
Пьянчуга вдруг заулыбался, отчего из уголка рта потекла неопрятная струйка, и внезапно, заикаясь, сказал:
– Ты меня не гони. ОНА сейчас совсем нехорошая, а я ЕЁ насквозь вижу. Сейчас ОНА уйдет, тогда и пущу…
На мгновение Семён Петрович даже забыл про нужду, но только на миг. Как бы он повёл себя дальше и что бы из этого получилось, нам, впрочем, неведомо. Именно в это время один из хомяковских телохранителей, оставшихся снаружи, сообразил, что у Папы возникли какие-то палки в колёсах, и привычно ринулся на подмогу.
Ворвавшись внутрь, он отшвырнул пытавшегося что-то сказать помойщика, выдернул из двери швабру и устремился проверять кабинки сортира.
Вот отрывисто хлопнула крайняя дверца… Хомяков услышал жуткий, быстро унёсшийся вдаль мужской вопль, от которого снедавшая его нужда улеглась сразу и насовсем. А с трудом поднявшийся с пола пьянчужка погрозил пальцем и опять заладил своё:
– ОНА теперь совсем нехорошая. Говоришь вот, так не слушаете… Что ты, что эти… А я ЕЁ вижу! – И, оглянувшись, вдруг заулыбался. – Ушла ОНА. Пойду пол мыть…
И со шваброй наперевес двинулся к писсуарам.
Мгновение Семён Петрович пребывал в прострации, затем кинулся следом и, распахнув дверь той самой кабинки, не смог сдержать вопля.
Кабинка была пуста…
…Исследователи пишут, что христианская религия утратила чувство юмора уже давным-давно – веку этак к девятому. Но это касается лишь земных последователей данного конкретного вероучения. Там, Наверху, по-прежнему очень не против посмеяться и пошутить…
Информация к размышлению
Врага нужно знать! И с лица, и не только. С изнанки-то у него обычно самое интересное и располагается…
Капустин подготовил командиру компромат на Опарышева в лучшем виде. Распечатанный на цветном принтере, богато иллюстрированный… Иван Степанович велел Ефросинье Дроновне принести чайку, задраил на всякий случай блиндированную дверь кабинета и углубился в чтение.