Игорь и не собирался спешить. Даже если сбежавшие зверобой со Щиром и добрались до зимовья, а, скорее всего, они туда и намылились, то на одной малосильной кобыле далеко уйти не успеют. Да еще с бабой, стариком и раненым на прицепе. Догнать их на «Буране» – пара пустяков. Догнать и прижучить. И особых трудностей в этом Дорофеев не видел – кроме дедовой пукалки, у них не должно быть никакого другого серьезного оружия. Поэтому и решил, что вдвоем с Солдатом они вполне управятся. Игорю, конечно, очень хотелось взять с собой прожженного Дыбу, а не Солдата, совершенно неопытного в таких забойных делах, как поголовное мочилово, но он боялся, что остальные пацаны, оставшись без сильной руки, попросту разбегутся в разные стороны. Кроме того, надо было каким-то образом отрезать беглецов и от Отрадного, и от Ретиховки – а вдруг надумают все-таки рвануть к поселкам?

– Ладно, Шура, – прокричал Дорофеев, стараясь перекрыть громко урчавший движок снегохода. – Мы погнали... В принципе, если хочешь, можешь подвалить, когда услышишь, что каша заварилась. Но я думаю – и сам без проблем утрясу... Давай пять... – И, обращаясь к своим попутчикам, перекинув за спину АК, добавил: – Солдат, сзади сядешь. Этого коммерсанта сраного – в середину. Все. Пошли...

Понемногу светало. Видимость с каждой минутой становилась все лучше. Уже можно было слегка расслабиться, не боясь врубиться на полном ходу в какую-нибудь коварно спрятавшуюся под снегом колодину. Снегоход бежал споро, на приличной скорости, оставляя за собой рваные клубки сизого дымка. Без всякого напряга брал крутые подъемы и спуски. Поэтому не прошло и часа, как они вплотную приблизились к намеченной цели. И когда до охотничьей избушки, по словам Глотова, осталось не больше полукилометра, Дорофеев остановился и заглушил мотор. Дальше пошли пешком, приготовив оружие к стрельбе. Игорь, напрягая слух, внимательно поглядывая по сторонам, осторожно продвигался вперед, стараясь не соступить с заледеневшей тропки и не набрать снега в короткие берцы. Солдат чуть вырвался вперед, а Филиппович, обреченно пыхтя, тащился за его спиной, едва не наступая на пятки.

Впереди между деревьев уже замаячило черное пятно зимовья, когда Солдат вдруг неожиданно охнул и, выронив из рук помповуху, завалился в снег. Послышался тонкий металлический перезвон. Игорь застыл на месте, настороженно глядя на своего шоферюгу. А через мгновение вздохнул с явным облегчением – этот урод недоношенный просто-напросто умудрился попасть в капкан. «Нет, не просто, – тут же поправил себя Дорофеев. – Капканчик этот точно не на зверя – на нас поставлен. – И Игорь злорадно улыбнулся: – Значит, партизаны гребаные, решили со мной повоевать, да? Ладно, повоюем...»

– Да подожди ты, придурок, – брякнул Дорофеев, глядя, как скривившийся от боли Солдат месит задницей снежную кашу, безуспешно пытаясь развести руками сработавший капкан. – Сейчас помогу.

Игорь, еще раз оглядевшись, не спеша подошел к своему тупорылому «бойцу» и, вытащив десантный штык-нож, бросил пытливый взгляд на его уже порядком окровавленную ногу. Острые железные зубья пробили и прочно прихватили ее чуть выше щиколотки, и Игорь, секунду помедлив, снял с ремня эбонитовый чехол и, прищелкнув к нему нож, легко, без малейшего напряжения перекусил пружины в нескольких местах. Капкан тут же развалился, освобождая Солдата из своего мертвого захвата, и тот, постанывая, поднялся на ноги и привалился спиной к стволу стоящего рядом ильмака