Мы с командирами стояли на дне оврага, наблюдая, как колонна приближается, и я держал речь:

– Значит, так, Потапов, тебе первым открывать огонь. Как бронетранспортёр пересчёт указанную мной метку, открываешь огонь. Сначала бей танк, потом «ганомаг» и дальше грузовики. Бей по кузовам осколочными. Я начну с центра, ну а тебе, сержант, с конца колонны начинать. Пулемётчикам и стрелкам бить по кабинам и бензобакам. Ну и по двигателям. Не давать выжившим уйти, уничтожить всех, это самое важное. Это всё, начинаем после Потапова.

Сам я, тоже забравшись в танк, приготовился. Сергей уже зарядил осколочный снаряд и держал наготове второй. А в некоторых открытых грузовиках я рассмотрел бочки с топливом. Понятно, колонна снабжения одной из частей той танковой группы, что пошла тут в прорыв, топливо им везли, снаряды и боеприпасы. Лишить немцев их – это ударить в нежное подбрюшье, значит, колонну нужно уничтожить полностью, чтобы ничего не досталось немецкому подразделению. Сам я вёл грузовик с бочками, цель – груз. Когда хлопнул выстрел танковой пушки и заговорили оба пулемёта да захлопали винтовки, я тоже выстрелил, и в кузове той машины, что я держал на прицеле, в небо взвилось облако огня, а я уже прицелился в следующую машину, крытую, и тоже выстрелил. Результата особо не заметил, кроме того что тент пострадал и грузовик, съезжая на обочину, увеличил ход, видимо в кузове было продовольствие, а не снаряды. Да и остальные водители машин так же поступали. Так я и стрелял. Старательно выискивал грузовики с бочками и бил по ним. Четыре раза вызвал огненные грибки над дорогой. Горело уже множество машин, кто-то стоял на пробитых колёсах и с расстрелянными кабинами. Но четыре грузовика улепётывали в сторону села, которое мы обошли, и Потапов бил им вслед. Один грузовик горел на ходу, но он смог уйти. А двоих тот поразил. Одному в переднее колесо попал, и тот кувырком пошёл, второй загорелся, и водитель его бросил, спасаясь в поле. Вот и получается, что ушло двое, ну фактически один. И скажу честно, если бы не наши стрелки и пулемётчики, что били по двигателям машин и кабинам, ушло бы больше, мы втроём просто физически не успевали обстрелять всех, времени было мало. А тут машины, оставленные немцами, расстреливались как на полигоне.

Дальше я скомандовал грузиться по машинам, к колонне мы не пойдём, дело сделано, выжил ли там кто, для нас уже не важно, главное – груз не дойдёт, куда положено ему. Так что мы по тому же овражку отъехали, выехали на полевую дорогу и покатили дальше, оставив в стороне затянутую дымами дорогу. Главной задачи продолжить разведывать путь к мосту с нас никто не снимал. Мы отъехали километра на четыре, как вернулся разведчик. А может, и другой. Вот гад, он на нас может не только бомбардировщики или штурмовики навести, но и наземные силы. Вышлют с пяток танков и сожгут к чёрту. А где перехватить нас, тот сообщит. Остановившись на перекрёстке, тут нужно оставить очередного бойца, чтобы дорогу показывал, я присмотрелся и опустил бинокль, подозвав командира отделения разведчиков.