— Это твоя мама!
Но маленькая бежала за Бушкой и как бы отвечала мне: «Нет. Моя мама большая, красивая, белая в пятнышках…»
Теперь Бушке уже почти три года, а Нюше полтора. Вседозволенность кончилась. Теперь Нюше опять нельзя ничего. Нельзя проходить мимо, если «большая белая в пятнышках» лежит на дороге. Нельзя входить в помещение, если она у порога. Когда раздают кости, Нюша должна оставить кусочек, чтобы Буша догрызла. И в результате… дружба продолжается. Они никогда не ссорятся. Продолжают играть, носятся по лесу, сметая всё на своем пути, Нюша научилась делать всё, что умеет старшая. Она выполняет команды, дежурит ночами по охране. В общем, повезло всем. Нюшке, потому что у неё есть мама. Бушке, потому что она вынуждена много двигаться и ей не скучно одной. И нам, потому что мы теперь любим не одну собаку, а двух…»
История вторая, происшедшая годом позже.
Ранней весной Борис и Бакша шли по берегу небольшой речки. Уже начался ледоход… Вдруг Бакша насторожилась, вся вытянулась в струнку, вглядываясь во что-то на изломанном льду. Потом резко рванула вниз… прыгнула на одну льдину, с неё на другую… что-то схватила и понеслась назад. Всё произошло настолько быстро и неожиданно, что Борис не успел даже испугаться за любимицу. Тем временем Бакша выпрыгнула наверх и вручила обожаемому хозяину то, ради чего рисковала здоровьем, а может быть, и жизнью. Маленького щеночка, выброшенного погибать на ломающийся лед… Весь вид собаки излучал гордость за свой поступок и жалость к маленькому существу. И пока они бежали к своему дому, неизвестно, кто из них больше гордился содеянным. То ли сама Бакша, то ли Борис — тем, что это ЕГО собака, ИМ выращенная и воспитанная, совершила такой геройский поступок!
Судьба малыша дальше сложилась счастливо. Его обогрели, накормили. И добрые руки нашли, действительно прекрасные и заботливые…
ЗОВ ПРЕДКОВ
День на глухом хуторе, где всего два жилых дома и один гостевой на лето. Натуральное хозяйство — сад, огород, очень разнообразный птичий и скотный двор.
Одно время на этом хуторе жили мы.
Самый младший член нашей стаи — четырёхмесячная азиатка Тургун, дома — просто Гуня, обитала здесь в условиях, максимально приближенных к условиям её исторической родины. Спала в сенях дома, ходила где хотела, даже часть пропитания добывала самостоятельно — ягоды, грибы, всякие лягушки-мышки, жучки-паучки. При этом домашней живности, бродившей по хутору, не трогала никогда.
Сижу как-то у окна. Слышу сначала тихое собачье ворчание. В течение пары минут оно переходит в очень грозный рык громадного рассерженного зверя. Озадаченно выглядываю в окно… Картина, представшая перед моими глазами, вызвала сначала страх за моего маленького щеночка, затем гордость за породу вообще и, наконец, — за Гуню в частности. Но это эмоции, а на самом деле я в это время сломя голову (хорошо, не через окно) летела к месту событий.
На зеленой травке лежал маленький ягнёнок, которого дура-мать бросила одного, а сама куда-то ушла со стадом. Над ягнёнком, закрывая его своим телом и яростно рыча, стояла наша Гунечка. Малышом пыталась полакомиться громадная метиска азиата с сенбернаром — злобно-трусливая пятилетняя Динка, уже известная нападениями на домашний скот. Я с помощью подручных средств — камней, вёдер и дубины — приняла участие в спасательной операции. Потом на выручку подоспела Лена, хозяйка хутора, чей, собственно, ягнёнок и был. Объединёнными усилиями мы прогнали врага… Лена была прекрасно знакома с нашей породой. Она восприняла происшедшее как должное. Среднеазиатская овчарка встала на защиту ягнёнка от хищника. Для чего, собственно, эта порода и выводилась…