-Значит, обратимся к смотрящему за городом и попросим его решить проблему, - хищно улыбнулся хозяин, - есть еще принципиальные вопросы?

  -Ну, наверное, нет, - оглядев притихшую публику отозвался татарин, по губам его скользнула едва заметная, но довольная улыбка, - остаются сущие мелочи, как изменим Устав города, кто станет фактическим Главой города, и другие мелочи.

  -Это мы сейчас обсудим, -согласился Романов, -мои предложения не сомневаюсь устроят всех. Надо решить главный вопрос, все согласны что нужно убрать мэра? - собравшиеся дружно закивали.

  'Успех! Подкоплю золота с серебром, возьму лучших мастеров с инженерами и махну к Петрушке первому. С деньгами, моими знаниями двадцать первого века и оборотистостью, я стану для него Меньшиковым! Светлейший князь Федор Владиславович! Звучит! Только фамилию нужно поменять, около престола в Москве должен быть лишь один Романов!' Федор Владиславович коротко хохотнул:

  -В таком случае если возражений нет по главному вопросу, предлагаю сложится на мероприятие, думаю, по сто тысяч достаточно...

  Утром этого же дня Александр с трудом разлепил глаза. Проснулся он не как обычно от звонка будильника, а от резкого звука захлопнувшейся входной двери. Это сосед-летчик убежал на дежурство. С утра он летел на своем мотодельтаплане патрулировать границы перенесенной вместе с городом территории и до вечера его можно было дома не ожидать. Пронзительный свет наотмашь ударил по глазам, при этом почему-то в основном слева, справа мир виделся через щелочку. Сон улетучился, словно его и не было. Яркое весеннее солнце врывалось сквозь не задернутое шторой окно в комнату, разрезая сырой весенний воздух косыми лучами. Из открытой форточки доносилось мелодичное пение птиц, внезапный порыв ветра принес волну свежести и запах цветущей сирени. Александр прислушался к еще не до конца проснувшемуся организму. Занудно ныли ребра и почему-то не открывался, и дергался правый глаз, а голова трещала как после дикого похмелья. Вообще-то он почти не пил, но опыт похмелья он успел получить. В Новогоднюю ночь, проведенную в небольшом кафе в компании Оли, он до утра праздновал и безобразил с алкогольными напитками, потом до позднего вечера страдал и мучился, так что никакие анальгины не помогали. Александр осторожно притронулся к глазу. Больно! И здоровенная шишка пониже, на скуле. Подоспели вчерашние воспоминания, перед мысленным взором замелькали уголовные рожи избивших его парней. Он яростно скрипнул зубами и тут же приглушенно охнул от вспышки боли, взорвавшейся в голове. Терпеливо переждав, когда она пройдет, задумался. Спать больше не хотелось. Сколько времени то? Нащупав на прикроватной тумбочке мобильник, он поднес его к видящему глазу. Ого! Всего шесть часов утра, вставать на службу вроде еще рано, но и спать не хочется.

  С трудом приподняв с подушки голову, он опустил ноги с кровати на холодные доски пола и внимательно осмотрел 'боевые' раны. Несколько шикарных синяков вызревали на боках, но, впрочем, ничего страшного, бывало и посильнее доставалось в подростковых драках, вот только беспокоил не открывающийся правый глаз. Александр осторожно приподнялся с кровати, еще раз охнув от небольшой бомбы, взорвавшейся от неосторожного движения в голове, потихоньку доплелся до ванны. Глянул в небольшое зеркало, укрепленное над раковиной. Нарисовавшийся вид не радовал: деформированная на правую половину физиономия с роскошным, уже начавшим синеть фингалом под сжавшимся в узенькую щелочку, как у китайца глазом и второй синяк, поменьше на челюсти. Он поморщился. Блин! Ну и рожа! Да как же я в таком виде на службу пойду, перед срочниками позориться? Голова трещит, а вид как будто у избитого бомжа. Решено, попрошу отгула у ротного, необходимо время чтобы хоть немного привести себя в порядок....