– В следующий раз почитаем Луиса Ламура, – предложил дядя Нед. – У него собак никто не кусает, а медведи не танцуют польку.

– Давайте немного усложним задачу. Каждый выберет одну книгу, и мы на следующей неделе сравним их достоинства и недостатки. Не забудьте перед уходом записать их в журнале.

Докерти выбрался из «литературного лабиринта» как раз тогда, когда члены клуба вставали со складных стульев. Шейркросс председательствовал на собрании, сидя за своим массивным письменным столом, такой же древний и серый, как книжные полки. «Черт! Да он и впрямь такой же древний, как они!» – подумал начальник полиции. Сейчас Шейркросс поднялся с вращающегося деревянного стула, чтобы поприветствовать посетителя. Остальные рассеянно кивнули Докерти, поглощенные поиском книги для чтения в ближайшую неделю.

– Какой приятный сюрприз, шеф! Неужели вы поддались на мои уговоры и решили присоединиться к нам? Опытный криминалист окажется очень кстати, когда мы будем обсуждать Эда Макбейна.

Владелец книжного магазина был настоящей ходячей карикатурой: худющий, грива серых, как книжные полки, волос доходит до воротника, очки с толстыми стеклами, руки и ноги напоминают согнутые ершики для чистки курительных трубок. Локти и колени, казалось, так и норовят прорвать ткань поношенного, некогда черного шерстяного костюма, который Шейркросс носил даже при ста градусах[40]. Начальник полиции вдруг поймал себя на мысли о том, что никогда не видел Шейркросса вспотевшим. Если его ударить, из пор, вероятно, вырвутся только сухой воздух да книжная пыль.

– Я же простой коп, а не детектив, – заметил Докерти. – В отличие от вас.

– Я работаю книготорговцем дольше, чем служил детективом. В мои времена главным инструментом сыщика была лупа, а об анализах ДНК никто и слыхом не слыхивал.

Поначалу Докерти не мог представить себе, как это старое пугало могло арестовывать и допрашивать преступников. Любой режиссер в Голливуде не задумываясь дал бы Шейркроссу роль рассеянного отшельника, корпящего над заплесневелыми архивными документами. Но однажды начальник полиции набрал в «Гугле» фамилию Шейркросса. После этого он на протяжении получаса читал приказы с объявлением благодарности и рассматривал фотографии, на которых тот пожимал руку генеральному прокурору, директору ФБР и выпускникам Полицейской академии Нью-Йорка. На одном снимке (комиссар полиции прибавляет очередную медаль к тем, что сияют у него на груди) Шейркросс выглядел уставшим и напоминал себя сегодняшнего. Уже тогда он выглядел как скромный преподаватель заштатного университета. А Докерти тогда, двадцать лет назад, усвоил первое правило работы в полиции: внешность обманчива.

– Нет, Эвери, я пришел не для того, чтобы вступить в клуб, а по работе.

Шейркросс чуть повысил голос:

– У меня сейчас нет этой книги, но на следующей неделе я собираюсь посетить распродажу из одной частной коллекции в Альбукерке и поищу ее там.

Докерти застыл в замешательстве, но затем оглянулся и увидел стоящего на пороге Лэтропа – последнего из членов клуба, который оставался в магазине. Когда дверь за ним закрылась и медный колокольчик немелодично прозвенел, Шейркросс обратился к начальнику полиции: