— Зачем ты будешь блуждать по улицам? Или ты думаешь, что узнаешь больше меня? — говорила старуха.

— Не думай этого, — согласился со своей дражайшей половиной Гафиз, многозначительно и добродушно улыбаясь. — Предоставь все Макуссе, что-нибудь разузнать, выведать — это уж ее дело, верь мне!

— Но мне бы так хотелось отыскать его. Может быть, старая Ганнифа знает что-нибудь о нем, — говорила Реция, и невыразимая тоска сжимала ее сердце.

Но Макусса не пускала ее.

— Скоро вечер, — говорила она, — положись на меня, я все устрою, тебе ни к чему идти.

Однако Реция ее не послушалась. Хорошенько укутав ребенка, она взяла его на руки, простилась с Гафизом и Макуссой, обещав им вернуться с богатой наградой, и поспешила в Скутари. Старуха была вне себя от досады из-за такого поворота дел, она боялась остаться с пустыми руками, Гафиз же пытался успокоить ее.

В сумерки Реция достигла предместья и отправилась к старой Ганнифе. С невыразимой радостью приняла ее добрая старушка, нежно ласкала и целовала ребенка. Она оставила Рецию ночевать, но в эту ночь пришел Лаццаро, чтобы при помощи старой Ганнифы заманить пророчицу к платанам перед воротами Скутари. В эту ночь Реция вынуждена была, спасаясь от грека, спрыгнуть с балкона, и второпях она оставила в доме ребенка. Ей удалось убежать от своего настойчивого преследователя, во что бы то ни стало желавшего назвать ее своей. В одно мгновение завернула она из широкой улицы в переулок и, быстро обогнув его, вернулась в дом Ганнифы, чтобы взять там свое сокровище, своего возлюбленного сына. Ганнифы нигде не было, и Реция, сознавая всю опасность своего пребывания в ее доме, снова ушла из него. Среди ночи, прижимая ребенка к груди, чтобы защитить его от холодного и сырого ночного воздуха, она побежала к далекой хижине старого башмачника. Не за свою жизнь дрожала она, а за жизнь своего ненаглядного ребенка, В хижине старого Гафиза они были в безопасности, надо было спешить туда. Макусса еще не спала, и едва Реция отворила дверь, как старуха уже угадала, кто пришел.

— Это ты, Реция? — спросила она.

В это время проснулся и старик.

— Да, я опять пришла к вам, чтобы ждать моего Сади.

— Не говорила ли я тебе, что ты ничего не узнаешь? Предоставь мне, уж я отыщу благородного Сади-пашу, — сказала старуха, очень довольная тем, что мать и сын снова очутились в ее руках: она во что бы то ни стало хотела сделать их золотым дном для себя.

Реция рассказала о случившемся с ней.

— Здесь у нас ты в безопасности! — говорила Макусса. — Ложись спать! Счастье еще, что ты была так отважна! Ох, эта молодежь, никогда ничего и слышать не хочет!

— Вот она и опять права, — заметил полусонный Гафиз.

Реция легла на свою постель в соседней комнате и скоро заснула вместе с сыном.

В тот вечер, когда должно было состояться празднество у принцессы, старая Макусса, снова надев свой парадный наряд, отправилась ко дворцу, перед которым уже собралась большая толпа любопытных.

Экипажи с гостями въезжали во двор, и Макуссе невозможно было поговорить там с Сади-пашой. Когда он отправился во дворец и большинство гостей собрались уже там, старая Макусса смело вошла во двор и оттуда поднялась на галерею. Здесь она, разумеется, встретила непреодолимые препятствия: дворцовый караул бросился прогонять ее.