Когда она явилась на праздник, на ней было бархатное платье темного пунцового цвета, вышитое золотыми колосьями. Лицо ее было закрыто тонким покрывалом, а головной убор составляла драгоценная диадема из бирюзы.

На принцессе Рошане, богатство которой вошло в поговорку, было светло-зеленое, украшенное золотом платье, роскошный головной убор из бриллиантов, а на лице, как и у всех присутствующих придворных дам, тонкое покрывало.

Кавалеры были представлены: один — в блестящих военных мундирах, другие — в черных европейских костюмах.

На галерее большого главного зала, посреди которого бил душистый фонтан, помещалась великолепная группа музыкантов принцессы.

Большой зал дворца, в котором принцесса только что приняла султаншу Валиде и теперь принимала министров и их жен, был отделан с необыкновенной пышностью и совершенно в парижском вкусе.

Потолки были украшены такой живописью, что, глядя наверх, казалось, будто все эти фигуры движутся.

Огромная люстра с бесчисленным множеством огоньков заливала весь зал морем света и отражалась со всех сторон в зеркальных стенах зала, отчего зал казался бесконечным.

Вдоль стен были поставлены мягкие диваны, а в нише, отделявшейся от зала пунцовой шелковой портьерой, помещались высокие, наподобие трона, кресла для султана и султанши Валиде.

В соседнем зале слуги раскладывали на золотые подносы и беспрестанно разносили закуски и лакомства, а черные невольники на хрустальных блюдах разносили фрукты. Подавали также шербег и воду со льдом.

Шейх-уль-Ислам тоже явился с некоторыми главными своими советниками и сановниками. Принцесса была его давнишняя союзница, а потому при входе в зал он поспешил засвидетельствовать ей свое почтение.

Но принцесса Рошана не могла уделить ему много времени: она должна была приветствовать визирей и других знатных гостей, явившихся на ее приглашение.

Сказав несколько приветливых слов некоторым высшим сановникам, чтобы расположить их в свою пользу, Мансур-эфенди Обратился к Гамиду-кади, также удостоенному приглашения принцессы.

— Мы накануне великих событий, брат мой, — тихо сказал Шейх-уль-Ислам Гамиду-кади, подходя вместе с ним к пунцовой портьере султанской ниши, — в ближайшие дни должно многое решиться!

— Ты находишь, что арест пророчицы будет иметь тяжкие последствия? — спросил Гамид-кади.

— Это возможно, но я надеюсь вовремя предупредить эти последствия.

— Она не смела уйти! — сказал кади. — Мы должны потребовать ее!

— Изменить это теперь уже нельзя, брат мой. Надо только предупредить дурные последствия. Другое событие кажется мне более важным: скоро будет помолвка принцессы Рошаны.

— Помолвка? Когда же?

— Я почти уверен, что сегодняшний праздник — это своего рода помолвка.

— А кто тот счастливец, кого принцесса удостоила своей благосклонностью?

— Сади-паша!

— Новоиспеченный солдатский предводитель? Быть не может, Мансур-эфенди!

— Известие это передано мне из верного источника, — отвечал Шейх-уль-Ислам. — Лаццаро, слуга принцессы, доверил мне эту тайну.

— Сначала еще должен дать свое согласие султан!

— Оно уже дано!