Мои мысли все еще были заняты Уилфредом Родсом, когда я вдруг заметил на одном из пятачков какую-то белую шишечку. И вон у того шишечка… и у того… До сих пор они лихо удирали от меня, и мордочек их я не видел, но тут у меня защемило внутри.

Я нагнулся, схватил поросенка и едва нажал на эту шишечку, как по моей спине пробежал ледяной озноб, а заманчивое видение залитого солнцем зеленого крикетного поля сразу померкло. Это была не шишечка, а тонкий пузырек, тут же лопнувший под моими пальцами.

Я перевернул поросенка, чувствуя, как у меня трясутся руки, и осмотрел раздвоенные копытца. Вокруг них тоже были пузыри, не такие четкие и выпуклые, но тем не менее полностью подтверждавшие грозную правду.

У меня пересохло во рту. Я поднял еще двух… То же самое! Испытывая невыносимую жалость, я повернулся к фермеру. Меня охватило безотчетное чувство вины: он все еще радостно улыбался, торопясь возобновить рассказ, а мне предстояло ошеломить его самым страшным диагнозом, какой только может поставить ветеринар.

— Мистер Даглби, — пробормотал я, — боюсь, мне надо будет позвонить в министерство сельского хозяйства.

— В министерство? Это зачем?

— Сообщить, что у меня есть подозрение на ящур.

— Как ящур? Не может быть!

— К сожалению, это так.

— Вы уверены?

— Я не вправе давать окончательное заключение, мистер Даглби. Это — дело министерского специалиста, а я обязан немедленно позвонить туда.

Я не думал, что у мистера Даглби есть телефон, но он подрабатывал доставкой угля и поставил себе аппарат. Я сразу же дозвонился, и меня соединили с Невиллом Крэгом, одним из министерских ветеринаров.

— Очень похоже, Джим, — простонал он. — Оставайтесь там, я сейчас приеду.

На кухне мистер Даглби вопросительно посмотрел на меня:

— И что теперь?

— Вам придется потерпеть мое присутствие, — ответил я. — Пока они не придут к точному выводу, я не имею права уехать.

Он помолчал.

— Ну, а если это то, так что дальше?

— Боюсь, ваших поросят придется забить.

— Всех до единого?

— К сожалению, таков закон. Но вы получите компенсацию.

Он почесал в затылке.

— Но ведь они могут выздороветь. Так чего же их всех резать?

— Вы совершенно правы, многие животные выздоравливают. — Я пожал плечами. — Но ящур чрезвычайно заразен. Пока вы будете их лечить, он перекинется на соседние фермы, а потом охватит всю страну.

— Ну, а как же расходы? Небось обходится в тысячи фунтов?

— Безусловно. Только без этого выйдет еще дороже. Помимо павших животных, учтите еще потери в молоке и нагуле у коров, свиней и овец. Это означало бы ежегодно миллионы. Счастье еще, что Британия — остров.

— Пожалуй, вы дело говорите. — Он потянулся за трубкой. — По-вашему, мои перезаразились?

— Да.

— Ну что же, — буркнул он. — И не такое случается.

Старинное йоркширское присловье. Сколько раз я слышал его в ситуациях, когда почти любой горожанин, включая и меня, начал бы биться головой о стенку. Маленькое хозяйство мистера Даглби должно было скоро окутаться кладбищенской тишиной, а он только зажал трубку в зубах и сказал: «Ну что же, и не такое случается».

Чтобы вынести заключение, министерским специалистам много времени не потребовалось. Источником инфекции, по-видимому, было импортное мясо, которое мистер Даглби, готовя пойло, не проварил как следует. Ввиду появления ящура на округу в радиусе пятнадцати миль был наложен карантин. Я продезинфицировался сам, продезинфицировал машину и отправился домой. Там я сразу разделся, мою одежду забрали для обеззараживания, а я влез в горячую ванну с дезинфектантом.