Я никогда не забуду кошмарное утро, когда тебя арестовали. Был ранний час. В дверь позвонили. Мы с тобой ждали этого звонка, не спали всю ночь и уснули только с рассветом. Ты пошёл открывать, а я тут же схватила одежду и принялась одеваться. Я знала, что это полиция. До последнего не верила, что с ментами поедешь ты, а не я. Сомневалась: вдруг передумаешь и арестуют меня. Но ты оказался человеком слова — взял мою вину на себя. Ты быстро собрался и, перед тем как уйти, спешно сказал: «Делай всё, как договорились. Не скучай. Я скоро вернусь».

Ты ушёл. Я ещё плохо осознавала происходящее и бросилась к окну. Видела, как ты садился в полицейский автомобиль. Ты поднял голову, посмотрел на наше окно, и наши взгляды пересеклись. Достав платок, я вытерла слёзы и заскулила, как брошенная собачонка. Страшно представить, на твоём месте могла оказаться я! Я была выбита из колеи, плохо соображала и с ужасом смотрела на отъезжающую с нашего двора полицейскую машину.

В любом случае нельзя сидеть сложа руки. Необходимо действовать, ведь именно от меня зависит твоё благополучие в данный момент.

Дрожащими руками я достала из бара бутылку коньяка и налила себе полную рюмку. Попыталась представить камеру, где будет сидеть муж, и от этих картин моё тело покрылось мурашками. Нужны ли там мыло, полотенце и зубная щётка? Я слышала, требуется передать бельё и туалетные принадлежности, положить как можно больше пачек чая и сигарет. Не помешают так же сало, лук и чеснок. Одна моя знакомая рассказывала о нелёгких временах, когда её любимый сидел в СИЗО. Она приходила к девяти утра, писала заявление на имя начальника учреждения, вставала в очередь, чтобы отдать передачу. Это было унизительно… На это могли уйти почти сутки.

Прошел, наверное, час. Я услышала, что в дверь вновь позвонили. Поспешно открыла её и увидела Макара, Пашкиного брата.

— Заходи, — вздохнула я и впустила Макара в квартиру.

— А где Павел?

— Павла уже забрали.

— Что, уже?

— Утром. Ещё семи не было.

— Да уж…

Макар увидел початую бутылку коньяка и, не говоря ни слова, достал из серванта вторую рюмку. Налив нам по рюмке, он предложил выпить без всяких тостов и сунул в рот тоненькую дольку лимона.

— Ну, а как он вообще?

— Макар, ты странные вопросы задаёшь, — нервно заметила я. — Как может себя чувствовать человек, которого забрали ни свет ни заря для того, чтобы посадить в тюрягу? Пашка был бледный как смерть. Просто виду не показывал. Я очень за него переживаю.

— Ладно, прорвёмся. Нужно срочно его оттуда вытаскивать.

Пока Макар курил на балконе, я закрыла глаза и вспомнила тот страшный вечер…

Мы ехали с дачи. Шёл сильный дождь. Ехать было очень сложно. За рулём сидела я, так как этим вечером по телевизору шёл футбол, муж немного расслабился — выпил пива. Дождь лил как из ведра. Мы возвращались в город, потому что утром нужно было обоим на работу. Уж лучше бы мы поехали на работу с дачи. Просто встали бы пораньше, и всё.

В машине играла лёгкая музыка. Муж меня о чём-то спросил, я отвлеклась от дороги, повернулась в его сторону и сама не заметила, как сбила перебегающего дорогу человека. Скрип тормозов, мой отчаянный крик и Пашкины глаза, полные ужаса… Мы вылетели из машины и увидели лежащего под колёсами окровавленного человека. В том, что мужчина мёртв, не было сомнений. Сидя на корточках, я обхватила голову руками и глотала слёзы вместе с проливным дождём.