— Нет, я точно убью этого идиота!!!

Трой приоткрыл глаза и сонно моргнул, недоуменно оглядываясь. Что его разбудило? Вроде кто-то кричал… А потом его взгляд опустился вниз, на макушку головы, удобно устроившейся у него на груди, и на его лице сама собой полыхнула счастливая улыбка. Лиддит. Любимая! Здесь!!!

Караван из Арвендейла добрался до Эл-Северина, через два дня после того, когда столица империи людей была освобождена от орков. Ну, то есть не совсем полностью пока… Небольшие группы и отдельные орки все еще скрывались кое-где в городе, ночами пытаясь выбраться наружу. Их искали, ловили, но не особенно прилежно. Потому что теми, кому «повезло» выбраться за стены, занимались уже эльфы Алвура и императорские егеря, рассыпавшиеся по окрестным лесам. За прошедшее время они успели изучить их довольно хорошо. Да и вообще, эльф в лесу — это эльф в лесу! Егеря же в знакомых лесах, случалось, прищучивали даже эльфов. Так что никаких шансов добраться до своих кочевий у «везунчиков» не было. Ну и чего тогда напрягаться? Вот потому воины и не напрягались… Трой же все это время отсыпался и приходил в себя. Четверо почти бессонных суток и увенчавшая их тяжелейшая схватка в храме вымотали его донельзя. Так что прибытие каравана он банально проспал. Поэтому, когда где-то уже ближе к полудню герцог Арвендейл босой, в нижней рубахе и подштанниках, зевая и почесываясь, выбрался-таки из своей палатки (город был слишком загажен для того, чтобы армия могла сразу же передислоцироваться внутрь его стен) и двинулся в сторону колодца, чтобы умыться, он был буквально ввергнут в ступор насмешливым голосом, прозвучавшим за его спиной.

— Вот, значит, как, Трой-побратим… К нему тут жена приехала — а он дрыхнет!

Услышав этот голос, Алый герцог и буквально живая легенда всей армии людей (ну а что — слышали бы вы, что говорили, ну, хотя бы про его последнюю битву), замер и несколько мгновений так и стоял, буквально не веря своим ушам и страшно боясь повернуться и не обнаружить того, что обещал ему этот голос, но затем взял-таки себя в руки и, преодолев свой страх, медленно развернулся.

— Ли… Лиддит? Ты?!

— Ну вот, ожил, — удовлетворенно произнесла его супруга и, сделав шаг вперед, прижалась лицом к его груди, зарывшись носом в курчавые волоски, нагло вылезшие наружу сквозь разрез на нательной рубахе, а затем с еле слышным звуком втянула его запах через свои тонкие, изящные ноздри.

— Трой… Живой… Рядом… — после чего подняла голову и, обдав его жарким взглядом, чуть хрипло произнесла: — Ну, обними же меня, наконец, чурбан ты бесчувственный!

— Лиддит! — раненым медведем взревел Трой и, стиснув любимую в руках, оторвал ее от земли и с диким хохотом закружил вокруг колодца.

— Да тише ты, медведь, — счастливо засмеялась Лиддит, — ребра переломаешь!

— Лиддит! — взревел Трой еще раз… а затем внезапно остановился и, осторожно опустив супругу на землю, недоуменно спросил: — Если ты здесь, то кто же в герцогстве?

— Ну вот на тебе, это вся реакция на приехавшую жену, — усмехнулась Лиддит, аккуратно распрямляя полы задравшегося. — Ой, каким ты стал хозяйственным, а точнее даже — меркантильным, Трой-побратим…