Эстер слушала его с пылающими щеками.

— Предположим, я хотела смерти Дэвида Эпперли, — не сразу заговорила она. — Почему бы мне тогда не сдвинуть немного бинты или просто неловко не перевязать рану? Только и всего! Вот что я должна была сделать! Или оставить его одного на всю ночь! Это ведь все равно что прикончить его! Вы об этом подумали?

— Потому что вы знали, что я вернусь. Потому что вы знали, что в тот момент, когда он умрет, ваш брат Оливер последует за ним, как только я до него доберусь.

— Но если против вас поднялся весь город, как могла я даже предположить, что вы отважитесь вернуться в Джовилл?

Волкодав выскользнул за дверь и замер на пороге, вглядываясь в ночную тьму. Потом вернулся и заскулил, но его хозяин не обратил на него никакого внимания, так как был целиком поглощен разговором с девушкой.

Он покачал головой.

— Вы далеко не так просты, Эстер. Вы знаете, что я незаметно могу проникнуть в город и выбраться из него, — сказал он.

— Никто в целом мире не отважился бы на это! — воскликнула она. — Никто, кроме вас, не посмел бы, например, оставаться здесь, зная, что доктор Майерс, вполне возможно, побежал сейчас прямиком к Шодрессу и рассказал ему, что вы здесь или должны быть здесь!

— Он этого ни за что не сделает. В эту минуту Майерс скачет из Джовилла так быстро, как только в состоянии скакать его лошадь. Он надеется, что сможет отбиться от людей Шодресса и добраться до железной дороги, которая идет на Восток!

Она поразилась его спокойствию и уверенности.

Волкодав подобрался к хозяину и потянул его зубами за рукав.

— Идем, Команч, — сказал Джек Димз. — Напоследок я только хочу проверить, что это за микстура, которую принес Майерс.

Он поднес к носу стакан с водой и медленно вдохнул запах. Слабая искорка догадки блеснула в его взгляде.

— Понюхайте! — Он поднес стакан девушке.

Она протянула руку, дрожащую от возбуждения и гнева, и взяла стакан в руки.

До нее донесся слабый аромат, исходящий от напитка.

— Что это? — спросил Димз.

— Пахнет… похоже на дробленые персиковые косточки. Я, правда, не уверена. Слишком слабый запах.

— Но вы его почувствовали. Именно так это и пахнет.

— Но что же это такое?

— Такой запах у синильной кислоты.

— Синильной кислоты?!

— Пригуби Эпперли этот напиток, он бы тут же и отдал Богу душу. Это мучительная смерть. И быстрая. Как от сердечного приступа. Ничто бы его не спасло… Но он зовет вас, Эстер, слышите?

Слабый, торопливый, дрожащий голос донесся из примыкающей к гостиной комнаты. Вздрогнув, девушка прислушалась, улыбаясь и хмурясь одновременно.

— Я иду, — сказала она. — Только хочу спросить вас еще об одном. Сколько тысяч или десятков тысяч долларов заплатил Эндрю Эпперли, чтобы нанять вас на такую тяжелую работу?

— Долларов? — переспросил Димз. Потом с обычной своей холодной усмешкой сказал: — Он заплатил мне добротой и порядочностью, и это было в первый раз за всю мою жизнь. Я иду, Команч!

С этими словами он повернулся к двери, а девушка смотрела на него, и в глазах ее было необычное смущение.

А несколькими часами раньше в этот же самый день Джовилл охватил переполох. Незадолго до того, как почтенный доктор Майерс вышел из своего дома и направился к домику Гранжей, к гостинице мистера Шодресса прискакал посланец на взмыленной лошади и потребовал, чтобы его впустили.