Обойдя тюрьму с задней стороны и увидев примыкающий к ней лужок, на котором паслось с дюжину лошадей, он окликнул какого-то старика, поспешно ковылявшего прочь вдоль стены здания.

Старик вздрогнул, увидев преступника, и повалился на колени.

— Господи, Димз! Пожалуйста, не убивайте меня! — заголосил он.

— Я не собираюсь вас убивать, — сказал Джек Димз. — Но хочу, чтоб вы привели мне лошадь из тех, что там пасутся. Мне все равно какую. Подведите ее и оседлайте. Седла, кажется, под навесом?

Перепуганный старик поторопился выполнить это распоряжение.

Но почему за это время никто не пришел сюда? Что случилось с храбрыми и верными рыцарями Джовилла? Почему они не высыпали толпой на улицу и не стерли с лица земли этого наглеца Димза? Так или приблизительно так думал Джек, ожидая, когда старик приведет лошадь.

Как бы там ни было, но никто все еще не показывался. И когда наконец лошадь оказалась перед Джеком, он спросил старикашку:

— Как вас зовут?

— Джей Гринфилд.

— Гринфилд, я вам тысячу раз обязан. Напомните мне, когда увидимся в следующий раз, и я что-нибудь сделаю для ваших внуков. Прощайте!

Он неуклюже вскарабкался в седло — ведь ему все еще мешали цепи на обеих руках и ногах. К тому же он так и не сумел стать особо искусным наездником.

И, повернувшись к Гринфилду, он тряской рысцой, объехав здание тюрьмы, очутился прямо на самой середине улицы перед нею.

А Гринфилд тут же ударился в бега: он ушам своим не поверил — как это могло случиться, что этот ужасный человек заговорил с ним нормальным, всем понятным языком, а не языком оружия?!

Но ружья и в самом деле молчали. В свете яркого послеполуденного солнца нигде не блестела сталь, и даже шепот, передающий слухи и сплетни, замер, когда лошадь Одиночки Джека зацокала по мостовой, а сам он негромко, но внушительно обратился к тем, кто собрался здесь:

— Джентльмены, есть возможность прославиться! Может быть, у кого-нибудь из вас хватит духу выстрелить мне в спину? Ну же, вам надо только слегка приободриться! Я ожидал от вас несколько большей живости, друзья мои!

Он неспешно ехал по улице, продолжая вести разговор с теми, кто стоял вдоль дороги, и все в том же духе, пока не очутился между кузницей с одной стороны улицы, и свободным участком земли — с другой. Маленький теленок, пасущийся тут, при виде Димза задрал хвост, взбрыкнул копытами и с громким мычанием убежал на другой конец участка.

Черная лошадь, испугавшись этого, дернулась под седоком и сбилась с хода. Но даже такой случайной малости хватило, чтобы выбросить Одиночку Джека из седла!

Как раз сейчас бы и загреметь выстрелам! Вот наконец представился удобный случай отомстить Одиночке Джеку за все его деяния и оскорбления, которые терпели от него многие!

Он и сам ждал этого возмездия, лежа в пыли, потому бросил ружье, поднялся на колени, и в обеих руках его сверкнули револьверы. Там и сям по обеим сторонам улицы он увидел, как у многих в руках блеснул металл — но ни один смельчак не отважился выстрелить.

Они молча позволили ему поймать лошадь, взять ее под уздцы, снова взгромоздиться в седло и спокойно двинуться в том направлении, где стоял дом Гранжей.