За три дня до конца года, когда я был уже в шаге от перевода в общий школьный корпус, меня снова встретила Матильда. Ее живот снова стал большим, лицо немного утратило своей красоты, но это была все та же нянечка, что учила меня языкам файдэ, асландскому и нейво.

Матильда присела рядом и посмотрела мне в глаза.

- Твой взгляд стал еще взрослее, Лоан.

Мне впервые за долго время стало страшно. Но не за себя!

- Уходи! У тебя будут проблемы, если станешь со мной разговаривать.

- Мне решать, с кем говорить. – она осмотрела этаж дошкольников – Давай продолжил наш разговор там, где и обычно.

Корпус яслей отстроили на прежнем месте, предварительно снеся все, вплоть до фундамента. Теперь дошкольный корпус, соединяется с совершенно новым строением из бетона и крепкого кирпича. Хозяин поселения, Аренсо Фридд, оказался набожным и предпочел избавится от здания, где погибло много детей. Обновили даже коридор, соединяющий оба строения, где мы обычно говорим.

Нянечка не торопилась садится на подоконник. А я сел, продолжая рассматривать большой живот Матильды.

- Это твой второй ребенок? После него еще один и ты станешь свободной.

Она опустила свой взгляд. Наверное, в этот момент я для нее перестал быть ребенком.

- Ты все понял?!

- Одноклассники рассказали. Им было завидно, что ты приходишь меня повидать.

Всем женщинам-рабам, от потомственных до приближенных, за трех детей, рожденных для господина, даруется свобода. Матильда наверняка узнала о подобной возможности еще от родителей, живя в доме Аренсо. Не удивительно, что она решила связать свою работу с яслями, готовясь морально к такому шагу.

У мужчин, также есть несколько аналогичных возможностей. Нас могут выкупить, сделав долговыми рабами для какого-то опасного дела. Так часто поступает армия, создавая заградительные отряды. Еще, в шестнадцать лет, можно пройти испытание жизни и смерти. Если удастся его пережить, государство выкупит невольника отправляя в приграничные земли, как добровольца в ополчение. Миссис Банбо говорит, что смертность там очень высокая, сравнивая подобный выбор не со свободой, а с отсроченной смертью. Шесть из десяти добровольцев погибают, так и не дожив до обретения свободы.

- У меня будет двойня, Лоан.

- Ого! – слова, лишенные всяких эмоций - Еще немного и ты станешь свободной, Матильда!

Раб, знающий, что его товарищ, вскоре обретет свободу, не будет рад за него. Даже я сейчас испытываю зависть к судьбе Матильды! И она это прекрасно понимает.

- Ты изменился. Раньше ты был открытым и добрым ребенком, который поддерживал меня.

Она опустила взгляд и начала тихо плакать, как умеют только девушки.

- Матильда. – я подождал, пока она посмотрит на меня. – Я рад за тебя. Правда рад. Прости если обидел и спасибо за все, что ты для меня сделала. У меня нет слов, чтобы…

Тут пришло понимание, зачем она пришла сегодня. Я встал и обнял ее, как имеют обнимать только дети. Матильда гладила меня по голове, но совсем не так, как делала раньше.

- Бедный Лоан. Мое сердце плачет видя, что с тобой стало! Взрослые, они забрали твою детский взгляд на мир. – мне оставалось только посмотреть ей в глаза, продолжая обнимать. Да, они что-то у меня забрали. – Сядь обратно. Я дам тебе ту недочитанную книгу.