Следующим утром я проснулась в розоватом, почти масляном свете в спальне «Дома Каллиопы» и поняла, что это был не просто еще один день. Это было десятое октября, день, на который изначально была запланирована моя операция по снижению веса. Нежась в кровати, я невольно погладила голый живот — гладкий, несмотря на все растяжки. И я была благодарна за то, чего там не было — шрамов и швов. Желудок был на своем месте среди других органов, целый и невредимый, не разрезанный и не сшитый. Я знала, что должна благодарить Литу за то, что это она привела меня к Верене и остальным, за то, что это чудесное утро я провела в постели, а не под слепящим светом и лицами в масках в операционной.

Деньги, которые я потихоньку снимала с банковского счета для Литы, лежали аккуратной стопочкой в нижнем ящике комода. Но ей понадобится больше для побега, гораздо больше. Я знала, что Джулия скоро свяжется со мной: она может позвонить в любую минуту или прислать полное тревоги электронное письмо. А пока этот момент не наступил, я гнала от себя прочь все мысли. Сегодня я не хотела думать. Сегодня я хотела праздновать, ведь я проделала такой долгий путь.

Я решила устроить вечеринку с множеством вкусной еды и напитков. Предыдущие недели были трудными для всех нас — у обитательниц «Дома Каллиопы» не всегда ладилось на работе, у меня были страхи и тревоги, и лейтмотивом всего этого всегда была Дженнифер. Мы продолжали называть Соледад и все преступления этим женским именем, потому что истоки «Дженнифер» нам не были до конца ясны. Дженнифер перевернула наш мир, охватила его огнем, оставила всех в страхе и недоумении и все еще была где-то там.

Я вылезла из кровати, собралась и отправилась в магазин за продуктами и выпивкой. Во второй половине дня я испекла трехслойный шоколадный торт с кремом ганаш и приготовила овощной карри и рис в качестве основного блюда — идеальное угощение для теплого октябрьского вечера. Я не стала говорить остальным, что у нас сегодня праздник. Я хотела устроить сюрприз, чтобы все раскрылось прямо у них на глазах.

Пока карри и рис готовились на медленном огне, я вытащила украденное белье из шкафа и снесла его вниз в двух больших целлофановых пакетах. На крошечном заднем дворе Верена хранила садовые инструменты в высокой металлической бочке; я вытащила их, поставила бочку на землю, закинула внутрь уголь, плеснула жидкостью для зажигания и подожгла. Когда огонь разгорелся и языки пламени затанцевали, стремясь выше, к небу, я достала из одного из пакетов стринги и бюстгальтер с мягкими чашечками и бросила в бочку. Огонь потрескивал, пожирая кружевную ткань, и этот треск звучал для моих ушей как музыка. Я всегда знала, что белье это когда-нибудь послужит хорошей цели, просто до этого момента не понимала, какой.

Во время ужина за столом собрались Верена, Марло с малышом Тексом, Руби и Сана. Мы сидели на кухне и ели карри и рис, затем полакомились шоколадным тортом. Я была рада, что мне больше не нужно объедаться несметными количествами еды, чтобы почувствовать себя счастливой и довольной. Я училась прислушиваться к сигналам тела, которые помогли мне узнать, когда я по-настоящему голодна, когда мне нужно есть, что есть и сколько есть. Руби сказала, что мой метаболизм был нарушен из-за множества лет различных диет, и мне потребуется время, чтобы исцелиться и прийти к согласию с естественными ритмами тела. Я больше не буду ограничивать себя в еде или высчитывать калории перед каждым приемом пищи. Я буду давать телу то, в чем оно нуждается и чего хочет — ни больше, ни меньше.