– Рэнди, – обращается ко мне Марк, вожатый нашего домика. – так мило с твоей стороны присоединиться к нам.

– Дал.

– Верно, прошу прощения. Как я уже всем сказал, этим летом мы ставим мюзикл «Пока, пташка», и для того, чтобы вы прочувствовали атмосферу ретро, в домике будет играть только музыка пятидесятых и шестидесятых годов. Предлагаю тебе потанцевать с нами. – Он показывает на ребят, синхронно покачивающих бедрами и запрокидывающих головы. – Так ты лучше вслушаешься в нее.

– Она вдохновляет меня! – говорит Кристал, еще одна вожатая домика и к тому же хореограф у Марка. У нее вьющиеся светлые волосы до плеч, и она всегда носит свободного покроя юбки и блузки в деревенском стиле. А сейчас она танцует, но не под музыку, а, насколько я могу судить, под какую-то мелодию, звучащую у нее в голове.

– Хорошо. – Моя нога уже притоптывает, мне хочется присоединиться к ребятам. Хочется танцевать с ними. Делаю шаг вперед. Хадсон у себя в домике. Он меня не увидит.

Я уже танцую. Вращение, руки вверх, запрокидывание головы. Шаги взад-вперед. Это так хорошо. Весь год я добивался того, чтобы мои движения стали совершенно обычными, неуклюжими, грубыми. На память приходили размахивающие передними лапами обезьяны. И теперь так здорово вспомнить о своей былой элегантности. Двигаться ритмично. Стать самим собой.

Марк выключает магнитофон и хлопает в ладоши.

– Ладно, – говорит он. – Новичков среди вас нет, и нам нет нужды знакомиться. Давайте сразу перейдем к расписанию. Театральная студия будет работать в первой половине дня, прослушивание состоится завтра, и я надеюсь, вы все придете подготовленными. А время после обеда вы будете проводить по своему усмотрению. Порядок вам известен. Вы обводите интересующие вас занятия кружком, и мы смотрим, не окажется ли где-то слишком много желающих.

Кристал раздает блокноты со списками всяческих занятий. Смотрю в свой блокнот. Приключения на открытом воздухе – сразу после завтрака, как и театральная студия. Делаю глубокий вдох и обвожу это название карандашом. Мне тут же становится жаль театра, но таков уж мой план. Мне будет не хватать пения, танцев, закулисного хаоса… на какое-то время меня захлестывают воспоминания о прошлом лете, о той дикой радости, которую мне все это доставляло. Но так будет на следующий год. Нынешнее лето я посвящу предпочтениям Хадсона. Иначе мне придется видеть его гораздо реже.

Джордж заглядывает в мой блокнот и цокает языком:

– Ничего себе!.

– Меня попросил Хадсон, – отзываюсь я.

– А ты хочешь сделать его счастливым. Ну конечно.

Обвожу дообеденные уроки плавания и пытаюсь сообразить, что еще обведет Хадсон – возможно, спорт, а это означает тач-футбол и кикбол. Годится. Я довольно много играл в эти игры на уроках физкультуры. К счастью, у меня остается время для искусств и ремесел после обеда – тогда же, когда этим будут заниматься Джордж и Эшли. А под конец дня у всего лагеря свободное время у бассейна. Отдаю блокнот Кристал, и она озадаченно смотрит в него.

– Ты забыл обвести театр, – протягивает она его мне.

– Я… – У меня пересыхает горло, и я кашляю. – В этом году я не буду принимать участия в спектакле.