Надин согнулась от смеха.

— О, Диг, — простонала она, — это невероятно! У тебя такой странный вид с двумя бровями. Ужасно непривычно! Да ладно тебе, — ткнула она его под ребра, — расслабься.

В уголках рта Дига начала зарождаться улыбка, и вскоре они хохотали вдвоем.

— Это была идея Дилайлы, — захлебываясь, произнес Диг, — она решила… решила… — он подавил приступ веселья — … что так я буду выглядеть умнее. — И снова зашелся хохотом.

Надин хлопала себя по бедрам, визжа от смеха.

— Перестань, — выдохнула она, — хватит. Я сейчас описаюсь! Ты так забавно выглядишь. Отрасти ее обратно, Диг, умоляю. Ради всего святого, отрасти! Ты сам на себя не похож!

— Может быть, — Диг медленно приходил в себя, — может быть. А ты как, — он указал на пустые руки, — выпить хочешь? Пойдем к стойке?

Надин утерла слезы.

— Пойдем.

Они обернулись, оглядывая собравшихся, и настроение у Надин резко упало.

— О черт, — пробурчала она.

— Ага, — откликнулся Диг. — Жуть, правда?

— Нет, ты только посмотри на них. Какая тоска!

— Вижу, вижу. Я хотел хлебнуть пивка и уйти. В самом начале я еще пытался общаться, но Анна О'Риордан зажала меня в углу и полчаса рассказывала о том, как она провела лето в Штатах и о своем американском дружке, сто раз повторила, какой он «упакованный» да какой «продвинутый», и все это с жалкой пародией на американский акцент. — Диг сунул два пальца в рот и притворился, что блюет.

Надин сочувственно хмыкнула.

— А что, — спросила она, стараясь казаться безмятежной, — Дилайла не пришла?

— Не-а. — Диг помотал головой и глотнул еще пива.

— Это оказалось выше ее сил? — улыбнулась Надин. — Я ее понимаю.

Диг пожал плечами:

— Не знаю даже, получила ли она приглашение. Я не видел ее с марта.

Надин подавила волнение, подымавшееся откуда-то из живота, и спросила как бы между прочим:

— Да, а почему?

— Ты меня спрашиваешь, — буркнул Диг. — Все было прекрасно, и вдруг в один момент она начала вести себя дико странно.

— Странно?

— Да. После ее восемнадцатого дня рождения. Она просто… Слушай, — оборвал он себя на полуслове, — а не смотаться ли нам отсюда? Посидим где-нибудь за нормальным пивом, и я тебе все расскажу. Тебя здесь еще никто не засек. Может, уйдем?

Надин кивнула: идея, лучше не придумаешь.

Они брели по Меловому проезду, мимо магазинов сосновой мебели, витрин с одеждой из черной кожи, ремнями с заклепками, светящимися париками и массивными серебряными перстнями в виде черепов. На секунду задержались на горбатом мостике через канал, глядя на черную воду, переливавшуюся пурпурными бликами заходящего солнца.

Неподалеку на крыше кто-то устроил вечеринку, гремела музыка.

В пабе на канале они взяли по пинте пива и сели за столик, откуда открывался вид на воду.

— Фу, — Надин помахала рукой перед носом, — здесь воняет. Тухлыми яйцами.

— Можем зайти внутрь, если хочешь.

— Нет, — отказалась Надин, — не суетись. Привыкну. — Покопавшись в холщовой сумке, она вынула пачку «Силк Кат» и коробок спичек.

— Нет! — завопил Диг с деланным ужасом. — С ума сойти! Только не ты! Надин Кайт, ты не можешь курить! Это противоестественно! — Она протянула ему пачку и поднесла спичку. — Черт, Дин, ты последний человек на этой земле, которого я ожидал увидеть курящим. И когда ты начала?