Прогуливаясь по палубе, я соображал: с чего бы нам начать осматривать город? Понятно же, что большая часть из того, что обычно интересно мне, когда я бываю в Джессоре или других городах, совсем не годится для прогулок с приличными девушками. Я так ничего толком и не придумал, решив, что все сложится само собой, когда на палубе появилась Николь.

— Что-то не так? — спросила она, обратив внимание на мой взгляд.

— Николь! — заявил появившийся непонятно откуда Энди. — Именно так ты и должна выглядеть на нашей с тобой свадьбе!

— Ох, Энди, милый, жду не дождусь, когда же она, наконец, случится, наша с тобой свадьба. Но видимо, судьба у меня такая горемычная — век одной куковать, — с видом крайнего огорчения ответила ему Николь, а затем взяла меня под руку: — Ну что, пошли?

Да все так, Николь, все даже чересчур так. Одно только не так: теперь ведь все повстречавшиеся нам люди будет задавать себе один и тот же вопрос — что это за невзрачный тип, идущий под руку с такой красавицей?

А ведь, казалось бы, что изменилось? Николь просто скинула свой вечный балахон, надев платье. Но ведь и платье не прилипает к ее телу будто мокрое, как это иной раз бывает у благородных дам, просторное оно. Всегда поражался умению, некоторых женщин одеваться так, что как будто бы и одеяние свободное, и ничего и не скрывает, а в то же время все остается в рамках приличий. Николь, несомненно, может на жизнь зарабатывать, обучая не умеющих так делать женщин этому искусству.

Небольшая шляпка из светлой соломки с красивой розовой лентой, из-под которой таинственно блестят глаза цвета неба, когда на нем появляются первые звезды. Губки, чуть приоткрывшиеся в милой улыбке для того, чтобы показать жемчуг зубов. И совсем к месту смотрелся амулет, похожий на кулон, чей нижний край прятался в ложбинке, достаточно глубокой для того, чтобы уместиться ему там полностью, будь цепочка на нем чуть длиннее.

«Как жить-то дальше?» — с тоской подумал я, чувствуя, что пропал уже окончательно.

Некоторое время мы шли молча. Вообще-то не буду хвастаться, но с девушками я разговаривать умею. О том, какие красоты открываются, если смотреть на землю сверху. О потрясающих закатах и восходах, которые невозможно увидеть с земли. Наконец, о пиратах, нападающих зачастую, бывает, по шесть раз на дню. Затем отдохнут немного, и еще ночью восемь. Или о том, что с мужчинами, бороздящими небеса, совсем не так, как с теми, что вечно ходят по земле — во всем, что касается любви, последние безнадежно проигрывают. Но в случае с Николь ничего этого не подходило. Обсуждать корабельные дела? Так для чего тогда мы вообще с «Небесного странника» ушли? На нем было бы удобнее, и пальцем можно показать…

— Надо было Ларда с Родригом с собой прихватить, — когда молчание совсем уж затянулось, заявил я.

— Это еще зачем? — поинтересовалась девушка, взглянув на меня снизу вверх.

Вообще-то я не такой гигант, как Родриг с Лардом, но Николь на голову меня ниже.

— Боюсь, не смогу такую красотку отстоять, если ее захотят похитить. — Для убедительности я тяжело вздохнул.